Первым, кого я увидел, был отец Варнава в полном облачении. Он наклонился над человеком с лицом, сплющенным в кровавую лепешку, поднес к этому ужасу иконку и не нашел, куда ее приложить.
- Прими, Господи, душу раба твоего… - Священник запнулся, он тоже не мог опознать покойника. - …Имя коему Ты, Господи, веси.
Из-под золоченой ризы у попа высунулся полосатый рукав тельняшки. Батюшка рассеянно запихнул его об ратно и перешел к следующему новопреставленному. Их таких лежало в ряд не меньше десятка.
Тут же на столе деловито двигал локтем лекарь Шрамм. После каждого его движения со стола раздавался дикий вопль - будто Осип Карлович играл на какомто невиданном музыкальном инструменте. Я не сразу понял, что делает врач. Заглянул сбоку - стало дурно.
На столе лежал Дреккен с бело-серым лицом, в зубах у него был зажат кусок деревяшки. Хирург отпиливал старшему офицеру у самого плеча остаток оторванной руки. Мощный рывок, скрежет, вопль - по лицу Шрамма, наискось, запачкав стекла, брызнула кровь. Лекарь стер ее рукавом, а несчастный Дракин захрипел и обмяк.
- Spiritus vini! - хрипло приказал Осип Карлович помощнику, вынув из нагрудника на грязном кожаном фартуке иглу с ниткой.
- Не ему, полфан, мне! - рявкнул он, когда фельдшер сунулся с флягой к губам потерявшего сознание Дреккена. И сделал несколько жадных глотков.
Меня замутило. Развернувшись, я кинулся назад к лестнице. Уж лучше там, в дыму, под ядрами, чем в этой преисподней!
На верхней палубе я виновато огляделся. Кажется, никто не заметил моего постыдного бегства. И мудрено было бы, в таком чаду.
Я знал, где вновь обрету присутствие духа - близ Платона Платоновича. И вжал голову в плечи, побежал к квартердеку.
Но и там, наверху, было тревожно.
- Вы не можете мне отказать, господин капитан! - кричал сердитый молодой голос - это был Кисельников. - Во-первых, у меня на учениях отличный результат
по стрельбе. Во-вторых, меня перевязали и я прекрасно себя чувствую. В-третьих, я все равно торчу без дела!
Невероятно: лейтенант (лицо его было наполовину закрыто бинтом) наступал на Платона Платоновича, размахивая руками.
Я вдруг понял, что с «Беллоны» уже несколько минут почти не стреляют. Без Дреккена корректировать огонь стало некому.
За спиной у капитана маячил Джанко, свирепо сверля взглядом разбушевавшегося лейтенанта. Иноземцов, однако, был спокоен.
- Нет уж, Василий Матвеевич, - миролюбиво молвил он. - Мне, знаете, без дела тоже скучно-с. Вы пока что встаньте на мое место. Мало ли что-с.
Он быстро сбежал по ступенькам, не заметив меня.