Агриппина Львовна и Диана отодвинулись друг от друга.
- Верно, на дереве кошка, - рассеянно сказала учительница. - Ну, девочки, вам пора. Скажите Эрнестине Николаевне, чтобы завтра прислала вас в то же время.
Она поцеловала каждую девочку в лоб, те присели и пошли к выходу.
Без Дианы комната сразу будто потускнела, хоть солнце освещало ее всё так же ярко. Оставшись одна, хозяйка подошла к пианино, снова открыла его, тронула пальцем клавиши. Звук получился печальный, тягучий.
Собачища пялилась на меня не мигая и всё скалила клыки. Я тоже оскалился: накося, достань меня.
Чувствовал я себя вполупьяна - как на фрегате, когда в один из первых вечеров Соловейко дал мне выпить чарку водки. Только сейчас хотелось не лечь и уснуть, а запеть или пуститься в пляс прямо на ветке дуба. А что? После беготни по реям я смог бы.
Плясать, конечно, я не стал. Пробежал, расставив руки, до стены, перескочил на нее, спрыгнул вниз.
И приземлился прямо перед пансионерками. Они как раз спустились с парадного крыльца и повернули на улицу.
Девочки взвизгнули, шарахнулись. Диана тоже вскрикнула - и я окончательно убедился, что она совершенно настоящая. Под нежной кожей на виске голубела тонкая жилка, а кончики туфель - это меня особенно обнадежило - были слегка запылены. Она ходит по земле, она умеет пугаться. Она живая!
Первой опомнилась бойкая Веснушка.
- Ай да кошка, ну и кошка, подглядела к нам в окошко! - протараторила она. - Вот на кого Цербер рычал!
- Я-асненько, - протянула крупная, хитро покосившись на Золотую Кудряшку. - Еще один в Крестинскую втрескался.
Та с любопытством оглядела меня. Надо сказать, что, состоя вестовым при Платоне Платоновиче, я стал одеваться нарядно, чтоб не срамить капитана. Каптенармус выдал мне новехонькое обмундирование, а по городу я и вовсе ходил щеголем: в белоснежной матроске, темно-синих панталонах и сверкающих штиблетах. Для форсу еще одолжил из капитанова кабинета часы на золотой цепочке, которая небрежно свешивалась из моего кармана.
На цепочке взгляд Кудряшки задержался.
- Не говори глупостей, Божко. - Она мне ласково улыбнулась. - Ну, вы меня испугали. Вы кто? Юнкер?
Больше-то всего перепугался я сам. Еле выдавил:
- Не, я юнга…
Интерес в глазах кукольной пансионерки сразу погас.
- Юнга? Фи! Идемте, девочки.
Веснушка и Дылда двинулись за ней, а Диана задержалась. Я наконец осмелился поднять на нее глаза.
Оказывается, смотрела она на медвежий коготь - от прыжка он выскочил у меня из-за пазухи и болтался на кожаном шнурке.
- Что это у вас?
- Идем, Короленко! - позвала Веснушка. - Опоздаем на обед - Акула будет ругаться. Дался тебе этот чумазый!