Агриппина с Дианой обернулись. Закричали, конечно. Первая уронила букет, вторая - корзину. Сочные грозди винограда шмякнулись в пыль, рассыпались разноцветные груши-яблоки.
Настало время действовать.
По плану я должен был ринуться вперед, подхватить на руки Диану и четко сманеврировать вправо - там в заборе была утопленная в землю калитка, отличное укрытие. Иноземцову доставалась госпожа Ипсиланти и левый галс, где имелось убежище еще более удобное: отличная подворотня.
Конечно, я не сразу согласился участвовать в этой рискованной затее. За себя-то я не тревожился. Заранее зная, как оно всё произойдет, я не растеряюсь. Но как бы не промедлил Платон Платонович - он-то будет застигнут врасплох. Вдруг оплошает, и Агриппину сшибет бревнами? Я высказал Джанко свои опасения, а он лишь снисходительно постучал меня костяшками пальцев по
лбу. «О себе беспокойся, не о капитане» - вот что это значило. Я уже, как Иноземцов, понемногу научился понимать индейца без слов.
Всё равно, конечно, волновался я сильно. Но Джанко знал Платона Платоновича лучше, чем я. Привычный к неожиданностям капитан моментально составил диспозицию и приступил к действиям - раньше, чем я тронулся с места.
Иноземцов ринулся вперед, крикнув:
- Юнга, девица - калитка!
Сам же в несколько прыжков оказался перед Агриппиной, молча подхватил ее, развернулся и заскочил в подворотню. Я отстал от капитана всего на шаг или два - и все равно опоздал. Диана взвизгнула, подобрала юбку и резво, как истинная косуля, метнулась к калитке. Я хватанул руками пустоту, где еще секунду назад стояла моя мечта. Спасать ее мне не пришлось. Наоборот - это она дернула меня за руку, подтаскивая к себе.
- Сюда!
Случилось то, о чем я не смел и грезить: я прижался к моей Деве. И оглох, ослеп, окоченел от ее запаха, от горячей и мягкой упругости тела.
- Ближе!
Она - о Боже! - еще и крепко обняла меня, мы вдавились в дощатую калитку как можно глубже.
Скача и подпрыгивая, бревна прокатились мимо. Стало тихо.
Тогда Диана расцепила объятья и сквозь облако пыли крикнула:
- Агриппина Львовна, вы целы?
Не дождавшись ответа, бросилась к подворотне. Я следом. Что мне еще оставалось?
Госпожу Ипсиланти держал на руках Платон Платонович. Она обнимала его за шею (а иначе было нельзя -
упадешь). Молча смотрели они друг на друга. То есть Иноземцов, судя по движению рта, и пытался что-то сказать, однако с дымящейся сигарой в зубах это трудно.
На сюртук просыпался пепел.
- Профу ифвинифь фа фигару. Не уфпел… - промямлил капитан.
Она молвила:
- Сударь, вы меня спасли. Я вам очень благодарна… - Улыбнулась. - Можете теперь поставить меня на землю.