Сейчас выпьет, сейчас!
Диана поднесла ко рту стакан, только пригубила - вдруг страшный грохот. Это мужик в грязном халате ударил колотушкой по железному щиту.
- Огонь! Огонь! - закричали на сцене. - За царя и отечество! Не подведи, братцы!
Теперь уже трое принялись лупить по железякам. Диана отставила стакан и зажала уши. Всего разочек глотнула. Эх, мало!
Сквозь занавес что-то сверкало, откуда-то потянуло дымом. В зале взвизгнули женские голоса - дамы напугались.
- Ты пей, пей.
Она не расслышала:
- Что?
Наконец мужики перестали мучить железо, лязг стих.
Диана стояла так близко от меня, ее глаза в полумраке блестели. И я не сдержался.
- …Знаешь, я ведь тебя в первый раз давно увидал. Раньше, чем встретил…
- Как это может быть? - спросила она, но рассеянно.
Не до меня и моих откровений ей сейчас было. Нет уж, решил я. Лучше заранее ничего не рассказывать. Пусть своими глазами увидит.
- Скоро сама поймешь… Только мы двое будем знать, ты и я…
Но этого она, по-моему, уже не слышала. Смотрела куда-то поверх моего плеча, и выражение сделалось странное.
Я обернулся.
В закоулке вроде нашего стояла Крестинская с молодым и красивым адъютантом. Я догадался: это и есть ее князь. Наверное, как и я, отправился за кулисы искать свою суженую.
- Диана! Короленко! - Золотая Кудряшка помахала рукой. - Вот, познакомься. Мой Жорж. Шери, это Диана Короленко - ну, я тебе рассказывала.
Офицер подошел. Изящно склонившись, поцеловал - то есть, сделал вид, что поцеловал - Диане руку. На меня он поглядел вопросительно. Не понял, видно, что за переросток в матроске. Приятно улыбнулся, протянул руку.
- Георгий Ливен.
Вот князь стервозной Мусе понравился. Она наконец оставила мою штанину в покое, подошла к красавцу-адъютанту и потерлась ему о сапог.
- Илюхин… - с трудом выдавил я. - Герасим…
Крестинская скривила носик:
- Ты всё со своим юнгой? Оригинально. Послушайка моего совета…
Она взяла Диану под локоть, отвела в сторону. А князь спрятал ладонь.
- Юнга?
Я вытянулся, согласно уставу.
- Так точно, ваше благородие. Вестовой капитана Иноземцова.
- В самом деле оригинально, - сам себе сказал Ливен. - Кыш отсюда!
Я вздрогнул, но это адресовалось не мне - кошке…
Она обиженно запрыгнула на обрезанную картонную колонну, оттуда сиганула еще куда-то.
Мы с князем стояли рядом и смотрели в одну сторону, на шепчущихся барышень. Но можно было подумать, что меж ним и мною тысяча верст. Или что меня вообще нету. Он поглядел с улыбкой на невесту, слегка зевнул. Обратился к ней на французском и пошел себе.
- Ан моман, шери! - прогнусавила Крестинская.