— Куды разогнался, ваша ученая благородь? — разлепил губы мужичок, и лицо его, смахивающее на горское, на котором прилепился вдруг нос картошкой, скривилось в подобии улыбки.
— Что ты хочешь, добрый человек? — спросил у него Петр.
Он сразу внутренне расслабился, уверенный в том, что вокруг нет ни одного абрека или другого злого существа.
Охотник переступил поршнями, бросил пружок на обочину и снова посмотрел на Петра.
— Ты часом бузы из Моздока не прихватил? — спросил он.
— И чихирь найдется, и что покрепче, — казак, уверенный в том, что лесной отшельник зазря останавливать не стал бы, похлопал по сакве. — Что будешь пить?
— А чего не жалко, — охотник открыто заулыбался и подошел вплотную к пролетке. — Я тут недалече кобылкой орудовал, а потом пружок приготовил, чтобы птицу посидеть, да кабан в котлубани начал натирать свой калган. Фазаны и прыснули в разные стороны.
— На фазанов охотился? — доставая флягу со спиртом и походную чапуру, переспросил Петр. — А немирных чеченцев часом не замечал?
— Как без них, они за русскими обозами как нитка за иголкой, — принимая кружку, признался охотник. — Надысь по утреннему туманцу сапетку приготовил и пошел на кригу — каюк у меня протекать надумал — гляжу, карги по течению плывут, одна за другой. Да не как-нибудь, а то в обгон пойдут, то отстанут.
— Это были не топляки, а абреки, — плеская спирту и себе, догадался Петр.
— Они самые, — охотник разом осушил чапуру, крякнул и приткнул рукав байгуша к расшлепанному носу. — Ну, я подсошки расставил, положил на них ружье, затем натруску порошка на полку насыпали взвел курок. Думаю, ежели в мою сторону завернут, то мне деваться будет некуда, потому как прятаться я опоздал. У них чутье что у бирюков-двухлеток.
— Завернули?
Казак снова налил спирта в кружку и терпеливо принялся ждать, когда охотник выпьет свою порцию и расскажет главное, из-за чего остановил двуколку.
— Пронесло, они до самого поворота гуськом проплыли, а перед Наурской попрятались в куширях. Видать, разведчики были. — мужичок взял новую порцию спирта, договорил. — Слух как раз прошел, что в Червленую провиант и обмундирование будут перебрасывать.
Петр прислушался к грубому говору близкого Терека, покосился на боеприпасы, закупленные еще вчера. Впереди тявкнула молодая лисица, наверное, она вела на водопой своих лисят, сбоку послышалось поросячье повизгивание. Наполненный звуками лес жил своей жизнью, не торопясь раскрывать свои тайны. Как и в первый раз, охотник одним махом осушил чапуру, достал из потрепанной сумки вяленую рыбину со светящимися от жира боками. На предложенную Петром закуску из магазинных продуктов он и не посмотрел.