Буало хмыкнул, равнодушно пошевелил широкими плечами.
— Пока я не успел завести себе настоящих врагов, хотя такая возможность вскоре вполне может появиться.
— Ну да, стоит вам только пересечь границы Франции, Германии и России, — неопределенно проговорила мадемуазель, не убирая с лица насмешливой ухмылки.
Буало с удивлением вскинул голову.
В этот момент к столу приблизилась девушка в чепчике и в фартуке, в руках у нее был тонкий железный поднос, уставленный едой. Как и в первый раз, она молча выставила на стол глиняную посуду с дымящимся супом, с большими кусками присыпанного зеленью мяса и не мешкая растворилась за буфетной стойкой.
Кавалер не замечал ни служанки, ни даже того, что посетители в зале постепенно от слов начали переходить к делу. То там, то здесь вверх вздымались крепкие кулаки, пока не спешившие опускаться на головы противников, а кое-кто даже начал примериваться к увесистым табуреткам.
Наконец Буало опомнился, придвинул к себе миску, помешал в ней ложкой и вскинул глаза на собеседницу.
— Интересно, откуда вы знаете, что мне придется пересекать столько границ? — спросил он. — А если мой путь кончается на этом постоялом дворе? Вот пообедаю и поверну лошадей обратно.
— Я знаю про вас все, — коротко ответила прекрасная незнакомка.
Молодой человек отложил ложку и тряхнул кудрями каштановых волос. Услышать такой ответ он не ожидал, потому, прищурившись, обдал собеседницу пристальным взглядом, а его переносицу прорезала жесткая черточка. Буало понял, что эта женщина ехала в той самой карете, которая не отставала от него в течение двух последних дней. Но что ей нужно и почему рядом с этой красоткой явно не из простолюдинок нет мужчин? Вряд ли какая-нибудь знатная француженка отважится путешествовать по дорогам Франции без надлежащего сопровождения, тем более перед очередной политической бурей. Впрочем, стихии в кельтско-галльском котле бушевали с того самого времени, как только их предки надоумились разместить этот котел в самом центре европейского костра.
— Кто вы, мадемуазель? — в упор спросил он.
Собеседница отложила в сторону кусок хлеба, чуть откинувшись назад, дрогнула длинными ресницами и снова обнажила в улыбке идеальный ряд чудных белых зубов. На фоне смугловатой кожи лица и немного загорелой высокой шеи, обвитой золотой цепочкой с золотым кулоном, покрытым разноцветной эмалью, эта улыбка получилась ослепительно красивой.
— Я Сильвия д'Эстель, — чуть нараспев произнесла она с прекрасным столичным акцентом. — Та самая девушка, с которой у вас, месье Буало, должно было на днях состояться подтверждение помолвки, объявленной много лет назад.