При рассмотрении извне структура психотерапевтического сеанса выглядит предопределенной последовательностью, в которой терапевт применяет различные средства или приемы, доступные ему, перенятые или разработанные им самим. Несмотря на самоценность каждого приема, очевидно, что для каждого индивида в такой-то момент времени приемы должны использоваться в определенном направлении - по пути наименьшего сопротивления. Несмотря на то, что терапевт оценивает своевременность или соответствие приема через комбинацию интуиции, эмоционального реагирования на текущее столкновение и рациональности, я вижу в его выборе определяющую стратегию. На таком уровне стратегии очевидно, что решающей здесь является интуиция терапевта, его творчество состоит в основном в умении уникально реагировать на уникальную ситуацию. На нотном стане нот всего несколько, а количество тонов безгранично. Вместе с тем и хороших исполнителей гораздо больше, чем хороших композиторов. Если взять искусство вообще, то изучение его стратегии происходит в основном из личных переживаний и из наблюдения за искусным исполнением. Фоном калифорнийского периода на курсах Перлса была, в сущности, комбинация самостоятельной психотерапии и наблюдения мастера за работой. Конечно же, в дополнение к этим элементам может быть полезно не только наблюдать терапевтический процесс, но и поразмышлять над ним; думается, что ретроспекция действий терапевта довольно хорошо позволит понять его стратегию. Поэтому я решил дополнить данный раздел комментариями. За исключением первого, который был написан при доработке книги в 1987 году, остальные записывались сразу же после ряда сеансов (1970 г.) с небольшой группой студентов.
Вместе с обсуждением и размышлением над моей терапевтической практикой я даю клинический материал с некоторыми теоретическими замечаниями. В главах 8 и 9 я выделяю две специфические стратегии, которые, как мне кажется, составляют своевременную основу для выбора терапевта. Например, на техническом уровне Гештальт-терапевт может преувеличивать суппрессию или экспрессию, на уровне стратегии он может потребовать, чтобы пациент работал против своих симптомов (будучи, к примеру, прямолинейным и правдивым), принудить его впрячься «в одну упряжку» со своими симптомами - преувеличить его психопатологию или даже заставить его хвататься своим пороком - как альтернатива пониманию, ассимиляции, победы разума. Такой выбор задействует, в частности, альтернативы концентрации на настоящем или на прошлом и будущем, на признании или отказе переживания. Прошлое и будущее, так же как настоящее, имеют свое место в Гештальт-терапии, в «стратегии безответственности», ищущих ответственности - а об этом я расскажу дальше.