— Хорошо. Откройте мне, Дик.
Ричард откатил дверь, но не вошел за Бенедиктом в конюшню. С обеих сторон центрального прохода были просторные боксы, в которых находились кобылы с детенышами. Они были отделены решетками, и можно было видеть, что происходит внутри. Сегодня утром из-за дождя кобыл еще не выпускали в луга, и некоторые жеребята как раз сосали. Они быстро привыкли бы к траве, а потом к овсу, но их окончательно лишали материнского молока только в полугодовалом возрасте.
Бенедикт медленно ехал в коляске, поглядывая по сторонам. Он любил атмосферу конезавода, этот уголок-ясли, и с удовольствием думал о том, что среди этих очаровательных жеребяток на тонких ножках, с длинными ресничками и миниатюрными копытами, возможно, прячется настоящий рысак-фаворит.
Одна из решеток в глубине была открыта, и Бенедикт направился к ней. Опершись на ручку вил, Дуглас стоял к нему спиной, но, несомненно, слышал, что подъехал дед: мотор коляски издавал специфический звук.
— Ухаживай за Леди Энн хорошенько. Думаю, в этот раз она принесла нам первоклассного жеребенка!
Дуглас повернулся и встретился взглядом с дедом.
— Как объяснил Ричард, — медленно ответил он, — речь идет о королевской линии.
— Да, спаривание стоило дорого, но это был достойный ее жеребец. Скрещивание удалось. Тебе это интересно?
— В настоящее время я стараюсь запомнить имена.
— Это просто. В основе было три арабских жеребца-производителя, и сегодня их тоже три: Мачем, Ирод, Эклипс.
— Остается только узнать, что находится между двумя тройками!
Они обменялись первой улыбкой, довольные, что смогли начать разговор с нейтральной темы.
— Тебе здесь нравится? — рискнул спросить Бенедикт.
— Больше, чем я думал.
— Хорошо. А скажи-ка…
Разволновавшись, он подыскивал слова, которые могли бы сблизить их еще больше, но Дугласу это удалось быстрее.
— Я знаю, что еще слишком рано говорить о будущем, Бен, но я о нем думаю.
— Ну что же, я рад.
— Мы с тобой не всегда понимали друг друга.
— Нас разделяет пятьдесят лет, это не пустяк. И я не всегда был…
— Я тоже!
Они немного помолчали, словно пробуя — и один, и другой — этот неожиданный мир. В глубине стойла маленькая караковая кобылка задвигалась и принялась мотать головой.
— Погоди, Семя Чемпиона, спокойно, сейчас выйдешь. Дождь перестал, Бен? Крошка соскучилась по своим упражнениям. Знаешь, я обожаю провожать их до выхода на луг и смотреть, как они дерутся, будто дьяволята.
На лице Бенедикта появилась улыбка, когда он подумал, что не так давно Дуглас едва смотрел на лошадей. Как могла случиться такая перемена за столь короткое время?