он увидел себя в стойле Макассара. Не в состоянии что-то еще сказать, он долго молчал.
— Полно, не будем ссориться в очередной раз, — наконец заговорил Бен. — Я был бы рад, если бы ты пошел работать к нашим конкурентам. Чтобы у тебя на самом деле появился интерес к делу. Чтобы ты так скучал за лошадьми, что согласился бы на самую дрянную работенку. Или, например, чтобы ты чему-нибудь подучился. В том, что касается разведения лошадей, дверь для тебя по-прежнему открыта. Но предупреждаю: учиться придется многому.
— И ты мне доверишь завод? — воскликнул Дуглас, в котором снова вспыхнула надежда.
— Боже мой, ты опять меня огорчаешь! Да при сегодняшнем состоянии моих познаний в области генетики я не доверил бы его самому себе! Ты хоть представляешь, какой капитал спокойно пасется на наших пастбищах? Ты полагаешь, что с лошадьми так просто обращаться? Тем не менее, если ты решишься приехать сюда на стажировку, поработать с нашим представителем, который действительно первоклассный специалист, у тебя будет возможность познакомиться со всем поближе.
Разочарованный и разозленный, Дуглас довольствовался смешком.
— Слишком мало! Ты предлагаешь мне стажировку? Оплачиваемую, надеюсь?
— Я еще должен тебе платить? За какие такие заслуги? Послушай, мальчик, ты должен наконец спуститься на землю. Итак, проведи год здесь, с Грейс. С тобой будут обращаться должным образом, а это уже очень много. И если ты почувствуешь, что в силах вставать каждое утро в семь часов, то, может быть, и вправду заинтересуешься разведением лошадей. Присутствовать при рождении жеребенка — великий момент, уверяю тебя. Или видеть, как жеребца-производителя приводят на спаривание. Можно открыть для себя тысячу вещей, не имеющих ничего общего ни с тренировками, ни с участием в бегах. Но самое увлекательное — это когда удается получить хорошие результаты скрещивания. Для наездников пословица «Порода всегда скажется» подтверждается почти ежедневно.
Он говорил так вдохновенно, что Дуглас не удержался и пожал плечами. Мысль о том, чтобы похоронить себя в Саффолке на целый год, не получая ни пенни, показалась ему смешной.
— Мне двадцать четыре года, — напомнил он. — Ты предлагаешь мне похоронить себя в этом мрачном ледяном доме с тетушкой в качестве компаньонки? Джервис зимой здесь не бывает, Кэтлин наезжает лишь изредка. Это очень мало для меня!
Бенедикт ответил не сразу. Он снова переместился и на этот раз оказался совсем рядом с Дугласом.
— Ну что же… Боюсь, что ты попусту проехался.
Подняв голову, он с задумчивым видом разглядывал внука, потом внезапно взорвался: