Переключив внимание на брата, Бен вздохнул.
— Эта встреча была преждевременной, — констатировал он. — Дуглас ни на йоту не стал лучше, чего я и опасался. Увы, я вижу его насквозь! По-прежнему самый его большой недостаток — это эгоизм, он на шаг опережает лень. Конечно, вы все считаете, что я слишком жестко с ним обращаюсь, но я единственный, кто боролся за то, чтобы он стал хоть немного лучше. Он мог бы быть лучше, в глубине души он неплохой…
— Ты просто не смог найти к нему подход, — заметил Джервис. — Не все созданы для борьбы, как Аксель и ты. Есть люди, которых она подавляет.
— И что делать? Надеяться получить все сразу, не ударив пальцем о палец?
Джервис оперся на руки, приподнимаясь, и скривился от боли. Он страдал артрозом.
— Грейс подаст порто и бренди в беседку. Едешь?
— Проеду по аллее, а то от колес на газоне остаются следы.
Неожиданно Джервис весело расхохотался.
— Ох, Бен, ты и смешной! Десять лет ты безжалостно уничтожаешь эту роскошную лужайку, с чего вдруг забеспокоился о ней сегодня? Кстати, если ты свернешь, Грейс и Кэтлин смогут приказать забетонировать все так, чтобы тебе было удобно перемещаться.
Бен был любимцем в семье, этого никто не отрицал. Иногда такое положение дел его ободряло, в другие моменты пугало. Направляясь к беседке, он думал о внуке. Жаль, что парень не внял голосу рассудка, потому что сейчас Бену больше нечего было ему предложить. Сколько времени Дугласу еще понадобится, чтобы понять: конезавод для него — последний шанс? Если бы он не потерял родителей в возрасте одиннадцати лет, возможно, все у него сложилось бы по-другому, но Бенедикт действительно растил и воспитывал его, отдавая этому все силы. Ему не в чем себя упрекнуть.
* * *
Победа Жазона в самых значительных летних соревнованиях по бегу с барьерами в Отей привела Жана Стауба в состояние эйфории. Не переставая говорить о заслугах тренера и наездника, он расхаживал у места взвешивания наездников, позировал перед фотоаппаратом с вожжами в руках, а потом пригласил Аксель и Антонена отужинать у него дома в Нейи.
— Жена придумает для нас что-нибудь интересное, это нужно отпраздновать!
К счастью, когда Жан позвонил, чтобы отдать распоряжения, Ксавье был у матери и, разумеется, тоже решил остаться. Было по-прежнему ясно и тепло, можно было ужинать на свежем воздухе, и Анриетта накрыла стол в саду, где с наступлением темноты зажигались фонари. Перспектива целый вечер слушать о лошадях пугала ее, но присутствие Ксавье все скрашивало. Менее чем за два часа они вдвоем приготовили легкую и изысканную трапезу, как любил Жан, — с карпаччио Сен-Жак