— Не дури! — прикрикнула Аксель. — Давай составим список.
Она вынула из сумки записную книжку и ручку, решив не обращать внимания на недовольное молчание Антонена.
— Телевизор у тебя есть, я могу принести радио, газеты и туалетные принадлежности. Что еще? Ромен забрал из раздевалки твои вещи, он передаст тебе часы и мобильный.
Он по-прежнему молчал, и она осторожно положила руку на забинтованное запястье.
— Антонен? Ты скоро вернешься…
Было легко понять, что он испытывает. Карьера его была внезапно и грубо прервана, он на месяцы выброшен за боковую линию. И потом, не будет ли он бояться сесть на лошадь? Дуглас вынужден был оставить скачки, помимо проблем с ростом и весом, из-за панического страха, испытываемого перед стартом.
— Если возникнут малейшие материальные затруднения, знай, что мы всегда рядом.
— Что до денег, я спокоен, — с усилием проговорил он. — Но спасибо, что предложили.
Из своих доходов он четыре года назад купил славный домик, за который рассчитывался в кредит, и подписал страховки, охватывающие все виды риска его профессии.
— Позвонить медсестре? — вмешался Бенедикт. — Если тебе нужно успокоительное — принимай, боль не способствует выздоровлению.
Аксель упрекнула себя в том, что не подумала об этом первой. Присутствие Бена сковывало ее, ей не удавалось вести себя в больничной палате естественно, и до сих пор она говорила общие фразы. Антонену, несомненно, было очень больно после длительной операции, во время которой ему складывали таз, к тому же из-за сломанных ребер он дышал осторожно, и, возможно, предпочел бы остаться один, чтобы справиться с болью. Однако он, должно быть, ожидал от Аксель какого-то порыва, нежных слов и жестов, но у нее их не было.
— Я приду завтра к обеду, — прошептала она.
Бен отправится за третьей группой — за жеребятами, а она сможет побыть с Антоненом наедине.
В машине, когда они выехали на дорогу, ведущую к Мезон-Лаффиту, дед изрыгнул целый поток проклятий вперемешку со вздохами.
— Да, я знаю, я говорил тебе не делать этого, но я беспомощный старик, я имею право! Откровенно говоря, этот несчастный случай — катастрофа и для бедного Антонена, и для нас. Ты действительно доверишь Макассара Ромену?
— Кстати, первым посадил его на этого коня ты.
— Для тренировок, но не как наездника на гран-при от Мезон-Лаффита!
— У него получится, я уверена, — ответила она сухо.
— Не сердись по пустякам, моя красавица, мы всего лишь обсуждаем, а решаешь ты.
Он с недовольством рассматривал лес, мелькавший вдоль трассы.
— Поскольку ты во мне не нуждаешься, — добавил он через мгновение, — я вернусь в Лондон после бегов Макассара. А пока что пообещай мне одну вещь: ты не будешь проводить целые дни у изголовья Антонена. Его будут навещать товарищи, и я не хочу, чтобы поползли слухи.