— Ты нашел их?
— Это было не трудно.
— И они признались, что взяли трусы? — Ева скрестила руки на груди.
— После того как на них надавили и они поняли, что ты не собираешься возбуждать уголовное дело, они признались, что хотели совершить что-нибудь безумное для парада выпускников. Желторотые юнцы. Впрочем, мое мнение тебя не волнует, не так ли?
— Для людей с высшим образованием — дурацкая выходка.
— Ребята увидели выставленные в витрине предметы дамского туалета, и их посетило озарение. Один парень стащил первую пару, затем призвал своих друзей сделать то же самое.
— А витрина? — спросила Ева.
— Один из них признался, что совершил кражу ночью, но он настаивает, что витрина была уже разбита. Говорит, что пошел прогуляться. Когда проходил мимо — увидел разбитую витрину и воспользовался случаем.
— Ты ему веришь?
— Возможно. — Картер скривил губы. — Но может, он испугался, что, если признается в одном преступлении, я повешу на него и другое.
— Думаю, вся эта история выглядит достаточно глупо, чтобы быть неправдой. — Ева слегка улыбнулась.
— Кстати, вот, посмотри. — Картер полез в карман и выудил из него новенькие двадцатидолларовые купюры.
— Что это?
— Назовем это обрядом прощения. Я заставил их заплатить за украденные вещи.
— Что, если ребята не могут позволить себе такие расходы? — возмутилась Ева.
— Они должны были подумать об этом раньше. — В его голосе снова послышались металлические нотки. Он вручил ей деньги. — Ева, не забывай, я полицейский.
— Думаешь, этим все сказано? Ты веришь хоть кому-нибудь?
— Ева. — Картер нахмурился. Он и не собирался скрывать свое раздражение.
Ева понимала, что после разрешения дела с кражами ей следует чувствовать облегчение. Но она его не чувствовала. Впрочем, ей не хотелось, чтобы беседа продолжалась в столь нравоучительном тоне. В конце концов, они достигли некоего взаимопонимания. И если не брать в расчет все эти «как», «почему» и «зачем», она знала, что желает близости с Картером Мораном, значит…
— Итак, мы решаем, что дело закрыто? — осторожно спросила Ева, отвернувшись к вешалке. Она рассеянно теребила лямки черной кружевной комбинации.
Картер вдруг обнаружил, что его мысли блуждают в сфере, далекой от профессиональной. Он попытался сосредоточиться на ее вопросе.
Что-то не давало ему покоя в этом деле. Оставалась еще разбитая витрина, не говоря уже о Бетси Баттерфилд. Картер чувствовал, что она как-то причастна ко всему этому. Но как? Он привык доводить начатое до конца. Но если Ева не хочет писать заявление и возбуждать уголовное дело, то нет смысла копать дальше. Кроме того, Моран вдруг осознал, что если он официально закроет дело, то сможет постараться построить серьезные отношения с этой женщиной.