— Надежды на что? Ведь не на что-то длительное. Мы же оба знаем, какова твоя линия, нет? — высвободила она свою руку.
— Я с самого начала все объяснил вполне внятно. — Натягивая сапоги, Грегори перешел в оборону. — А теперь меня самого занимает, что такого я увидел в тебе, чего не видел раньше в других…
— Ой, только без этих старых хохм, — насмешливо сказала она. — Ник тоже болтал мне о «внутренней красоте». Но второй раз со мной это не пройдет.
Грегори развел руками:
— Ты безнадежна.
— Чего, кроме голого секса, ожидать от мужчины, напуганного до потери пульса?
— Чем это?
— Любовью, браком, пожизненными обязательствами.
Он поднял с пола куртку.
— Приезжайте на ранчо к вечерним работам, так как меня там уже не будет. Даже самая скучная канцелярская работа лучше дневных и ночных споров с тобой.
— Куда послать чек? — спросила она ледяным голосом.
— Оплатите им пребывание здесь Сайруса, пока я не пристрою его в другое место. — Он выскочил на улицу и с треском захлопнул за собой дверь.
Глаза Эллис защипало от слез. Она сжала зубы и сказала себе, что ее сердце не так уж и разбито, чтобы плакать. Грегори должен был уехать — рано или поздно. И чем раньше, тем лучше. После нескольких дней изнурительного труда на ранчо память о нем начнет ослабевать.
А потом она загонит ее в самый дальний уголок, где в течение десяти лет увядали воспоминания о Нике.
Она опустилась на стул и разрыдалась. Впервые за много лет…
Эллис не поехала на ранчо. Пока там Грегори, ей не имеет смысла приезжать. Все сказано. Точка поставлена. Лучше всего — никогда больше не видеться с ним.
Она решила дать Грегори время собрать свои вещи и убраться восвояси. К тому же она так давно никого не видела… Может, поэтому Грегори застил ей весь белый свет. Но есть же и другие люди, другие мужчины. Их так много в этом мире… Ей просто необходимо увидеть другое человеческое лицо. Другое, не его. Она решила, что убьет время и восстановит внутреннее равновесие в магазине «Все для ранчо».
Хозяин магазина Генри, один из старых приятелей Торнтонов, держал для своих покупателей большую бочку с арахисом. Вокруг нее он поставил старые стулья, и можно было спокойно потрепаться, усеивая пол ореховой шелухой.
— Эй, красотка, — приветствовал ее Генри. Был он человек сердечный, но больной, скрюченный ревматизмом. Сейчас, когда не было покупателей, он раскачивался в кресле-качалке рядом со своей бочкой. — Как твоя чертова лодыжка, что подвела тебя на пикнике? Усаживайся вот рядом, отдыхай! — пригласил он ее.
— Все хорошо, Генри. — Для подтверждения Эллис покрутила щиколоткой.