Общительный, корректный, умеющий свободно говорить о современной музыке, литературе, искусстве, Граффи легко и охотно вступал в контакты с советскими людьми, особенно с молодежью, но среди них он искал любителей легкой наживы, поклонников всего западного, людей политически незрелых, легко поддающихся чуждому воздействию. И уже в индивидуальном порядке проводил их идеологическую обработку, подталкивая к совершению преступлений, в том числе и к измене Родине.
С помощью некоего Валерия Буракова, человека без определенных занятий, он сколотил вокруг себя компанию молодых людей, склонных к стяжательству, стремящихся к легкой жизни, не отличавшихся высокими моральными качествами. Вначале Граффи старался произвести на эту компанию впечатление эрудита, знатока и ценителя всевозможных битлз-групп. При проигрывании принадлежащих ему дисков показывал знание и понимание этой музыки. В беседах стремился ненавязчиво внушить, что, получая только стипендию, он гораздо меньше учится, чем отдыхает, имеет большой дом в Англии, машину и еще лучше будет жить, когда приедет в Англию и будет работать.
Используя беспринципность своих новых друзей, их стремление к легкой наживе, Граффи втягивал их в спекулятивные сделки, в частности с пластинками. Позднее на суде Бураков сообщил о совместных с Граффи спекулятивных операциях следующее:
«Особенно доходным бизнес был на пластинках с записями поп-музыки. Они принадлежали Джулиану. Часть пластинок он продал сам, а часть — я. В среднем за каждую пластинку мы выручали по 40—50 рублей, а то и 70 рублей».
Поощряемый Граффи Джулианом, Бураков все более втягивался в спекулятивные сделки с импортным барахлом, приобретенным им в основном у иностранцев. Моральное разложение в сочетании с умелой обработкой со стороны «друга» дали соответствующие результаты. В. Бураков все чаще как среди своего окружения, так и в присутствии иностранцев, с которыми вступал в различные противозаконные сделки, стал допускать клеветнические измышления о нашей стране.
И вот тут Граффи Джулиан решил, что Валерий Бураков созрел для совершения преступления, к которому он так настойчиво и планомерно его готовил, — к измене Родине. Он передал Буракову свой английский паспорт и проинструктировал, как именно тот должен действовать, чтобы выехать на туристском пароходе в Западную Европу вместо него, Джулиана Граффи. С документами Д. Граффи Бураков прошел чуть ли не до сходней крупного судна, но вернулся: должно быть, страх взял свое.
Однако Валерий Бураков оказался не единственной жертвой идеологического диверсанта Граффи Джулиана. С другими он применял иную тактику, иные приемы идеологической обработки.