Спустя час, когда на землю опустились сумерки, а вопли желудка стало невозможно игнорировать, я перекусил на ходу, ополовинив свой запас сухарей, и начал прикидывать, где бы провести ночь. Судя по карте, никаких деревенек рядом не было, а до ближайшего города еще сутки ходьбы. Так как ни церквушек, ни других построек на моем пути не попадалось, я решил сойти с дороги и отправиться к видневшейся справа одинокой скале, надеясь отыскать там подходящее укрытие. Если здесь частенько шастают различные путешественники, то наверняка кто-нибудь из них давно оборудовал в этом приметном месте удобный перевалочный пункт, где можно было перевести дух перед следующим марш-броском.
До скалы я добирался с полчаса. За это время успело окончательно стемнеть, но в свете звезд и розовой луны можно было прекрасно различить детали выступавшего из земли нагромождения природного камня. Сама скала казалась не очень высокой, но занимала довольно обширную площадь. Ее вершина представляла собой странное скопление остроконечных шпилей, да и вообще, на серых, кое-где покрытых лишайником камнях присутствовало необычайно много выступающих ребер, углов и граней. Все это в сумме порождало ощущение какой-то искусственности, неестественности. При тщательном осмотре поверхности скалы, ощетинившейся каменными колючками, словно кактус, у меня появилось сомнение в том, что она была создана природой.
К сожалению, никаких укрытий сразу обнаруживаться не пожелало. Ниши, которые попадались мне на глаза, были маленькими, а в узкие щели между камнями лезть никакого желания не было. Не теряя надежды, я начал обходить скалу кругом и спустя четверть часа нашел то, что искал — большую и глубокую расселину, уходившую вглубь. В эту пещеру я сразу залезать не стал, помня о встрече с гиппопотамом, а постоял несколько минут у входа, вслушиваясь. Однако никаких звуков из расселины не доносилось — то ли там действительно никого не было, то ли ее обитатель не имел привычки храпеть во сне.
Подумав о том, не лучше ли будет заночевать где-нибудь под кустом, я все же решил рискнуть, сжал покрепче копье и шагнул в пещеру. Ход был достаточно большим, так что нагибаться не приходилось. Дальше он постепенно расширялся, забирая в сторону и спускаясь вниз. Пол был очень неровным, поэтому шел я очень медленно, опасаясь в темноте споткнуться и весьма удачно свернуть себе шею. Или же приложиться лбом о какой-нибудь выступ.
В общем, вариантов случайного членовредительства была масса, а никакого факела у меня не водилось. Как-то привык уже обходиться ночью без освещения, и даже найденные в городе масляные лампадки зажигать не пробовал — света звезд было вполне достаточно. Но сейчас я остро пожалел о том, что не догадался прихватить одну из них с собой. Тогда бы не пришлось изображать слепого, передвигаясь мелкими шажочками и водя копьем из стороны в сторону.