На протяжении одиннадцати часов он писал короткие репортажи о встрече, которые сразу же пересылались по телетайпу не только в «Трибюн», но и в «Нью-Йорк таймс». Когда он закончил работу, оказалось, что остался всего один рейс, на котором он успевал прибыть на торжество.
Казалось, сама судьба воспротивилась его стремлению присутствовать на свадьбе брата. Сначала опоздал поезд, который должен был доставить его в аэропорт Орли. В аэропорту он оказался зажатым в огромной толпе и с трудом пробился к длинной очереди, вытянувшейся у регистрационной стойки. Когда наконец подошла его очередь, оказалось, что в толчее у него очистили карманы. У него не было ни билета, ни паспорта, ни денег. Он умолял клерка продать ему билет под гарантию платежа, надеялся, что служащие аэропорта поймут его положение. Клерк посоветовал ему бежать на летное поле, пока от самолета на Нью-Йорк не убрали трап.
Время от времени Джорджу приходилось надевать ортопедический аппарат на слабую ногу, и как раз сегодня он был на нем. Но все эти шарниры и механизмы просто не давали возможности бежать, разве только быстро идти.
Он был примерно в сотне метров от выхода на поле, когда увидел, что от авиалайнера «Пан-Америкэн» уже отвозят трап.
Достаточно ли громко он выкрикнул, чтобы его услышали, или только для того, чтобы убедить себя, что пытался докричаться?
В конце концов, это уже не имело значения. Он опоздал. Он оставил себе один-единственный шанс успеть на свадьбу брата и упустил его.
Слава богу!
* * *
Джордж со страстью окунулся в работу. Вся его жизнь проходила в погоне за самыми важными событиями, из-под его пера одна за другой выходили статьи на самые разные темы: открытие нового музея, визиты глав государств, вооруженные мятежи.
Много сил у него ушло, чтобы получить согласие на интервью Джонаса Солка, исследователя и вирусолога. Они сидели в отеле «Принс де Голль», и ученый рассказывал ему о разработке живой вакцины против полиомиелита.
Он не сказал Солку, что сам болел полиомиелитом, но в конце беседы, когда они перед камерой обменивались рукопожатиями, доктор Солк повернул его руку ладонью вверх.
Он увидел на ней типичный признак этой болезни, настолько слабый, что его мог заметить только специалист. На здоровой руке мускул у основания большого пальца обычно большой и сильный. У Джорджа он был едва обозначен. Док Солк только спросил:
— Когда?
— Летом 1944-го, — ответил Джордж.
К его удивлению, он живо вспомнил свое тогдашнее состояние — ужас, ярость и горечь от сознания, что он подцепил болезнь, от которой полностью никогда не оправится.