— Хм-м… — тот оглянулся на свою команду, задержал взгляд на Потапе. — Если бы знать, где у них логово.
— Здесь мы тебе не помощники! — твердо заявил пикт. — Я и так сделал достаточно. Кроме того, у фелис свои секреты: эти создания обжили мир крыш и чердаков, мы же предпочитаем подземелья.
— Да, разумеется. Я займусь этим сам.
— Хиггинс парень отчаянный, — предостерег Мусорная Голова. — Лучше попробуй договориться с ним; сунешься напролом — как пить дать нарвешься на пулю.
Озорник погрузился в раздумья. Ласка не понимала, чего он медлит: если есть способ обнаружить убежище фелис, то надо им воспользоваться, а там — будь что будет. Может, им повезет и получится застать хвостатых негодяев врасплох! В конце концов она высказала свое мнение вслух.
— Не все так просто, — покачал головой Озорник. — Наш татуированный друг прав: это слишком опасно. Если помнишь, я могу… Ну, не то чтобы предвидеть будущее — скорее, выбирать наиболее оптимальный его вариант. Так вот, сейчас мы вроде как у развилки. Одна дорога… Она, скорее всего, закончится смертью кого-то из нас.
— А другая?
— Другая поначалу приведет к успеху. Но вот потом… — Он поморщился. — Знаешь, очень трудно говорить о таких вещах. У меня нет нужных слов, а любые аналогии настолько беспомощны. Если мы выберем второй путь, у нас останется слишком мало пространства для маневра. Ни свернуть, ни переломить ситуацию — а отменить решение будет уже слишком поздно. Все равно что катиться с ледяной горки. И чем все это закончится, бог весть.
Девушка закусила губу.
— Скажи… А другие варианты имеются?
— Это я и пытаюсь понять. Но знаешь — такое ощущение, что времени у нас все меньше.
— Тогда выбираем второе! — решительно заявила Ласка. — Нельзя же сидеть до бесконечности в этой помойной яме! Что надо делать?
Озорник сдвинул повязку на лоб. Девушка вздрогнула: Знак в черной пустоте глазницы занялся неярким свечением.
— Этот путь открывается на берегу Темзы. В старых доках, незадолго до полуночи… — глухо проговорил Осокин.
— Да ты колдун! — охнул Потап.
Озорник вернул повязку на место и ухмыльнулся:
— Боишься, косолапый? Смотри, отказаться еще не поздно!
Медведь сердито засопел.
— Мое слово крепко! Не таких еще видывал.
В путь они выступили на закате. Ласка и Озорник шли первыми, Потап следом за ними. Треснувшую мандолину медведь прихватил с собой; в его лапах хрупкий музыкальный инструмент казался детской игрушкой. Замыкал процессию Мусорная Голова, вызвавшийся проводить своих гостей. Озорник убрал глазную повязку и надвинул пониже козырек кепи, чтобы светящийся мутно-зеленым глаз не привлекал внимания прохожих. «Ну и компания у нас подобралась! — неожиданно развеселилась девушка. — Еще и разит как следует после свалки-то. Таких в темном переулке встретишь, на всю жизнь заикой останешься». Прохожих навстречу почти не попадалось. Фонарей здесь не было; узкие улочки прятались в сумеречных тенях. И все же район нельзя было назвать обезлюдевшим: где-то неподалеку шипел и постукивал большой механизм, из подвальных окошек то и дело доносился звон и лязг.