Буран разыгрался не на шутку. Снежные струи сердито шипели в расселинах скал. Казаки прятали лица за поднятыми воротниками, натягивали до самых бровей форменные мохнатые папахи с кокардами в виде оскаленной волчьей головы. Раненым приходилось еще хуже. Кто мог — шел сам, остальных несли. Импровизированные носилки пришлось сделать из винтовок и шинелей: ничего более подходящего не нашлось. Немирные чукчи напали внезапно, подпустив отряд вплотную. Гряда сугробов вдруг рассыпалась неслышным взрывом, ударили копья, и низкорослые кряжистые фигуры смяли арьергард маленького отряда. Замелькали тяжелые, грубой ковки железные ножи — такие одним ударом отделяют кисть от руки. Вахмистр поморщился: оружие северных кочевников как нельзя лучше подходило для зимней войны — а вот хваленые, аносовского булату шашки на сорокаградусном морозе становились хрупкими. Да и пули, случалось, отскакивали от здоровенных, обшитых моржовыми шкурами щитов. Конечно, в Крепости имелись и митральезы, и пушки, только вот инородцы на перевал носа не кажут — ученые…
Засада унесла жизни четверых. Еще двое пропали без вести: аборигены набросили им на плечи крепкие кожаные арканы и уволокли в свистящую и завывающую мглу. Вилько и Светлова… Вахмистр скрипнул зубами. Проклятие!!! Опомнившиеся казаки дали залп и даже кой-кого уложили, да что толку! Отбить взятых в плен не удалось: собачьи упряжки по снегу бегают куда как резвее усталых людей. Теперь одна надежда, и та слабая, — выкупить бедолаг на торжище. Вот только поди знай, что за племя их умыкнуло! Может, им полновесные атаманские рублики вовсе без надобности — так, побрякушки, для баб их плосколицых украшение.
— Не отставать! — хрипло каркнул вахмистр в свистящую мглу. — Оружие держать наготове!
Маленький отряд обогнул зубчатую гряду. Они почти пришли: сквозь пургу темным пятном просвечивали стены Крепости. Вахмистр сбавил шаг, поджидая арьергард, поудобнее перехватил винтовку. Так близко люди снегов не подбирались, но чем черт не шутит?
— Быстрей, казачки, быстрей!
Снежную круговерть прокололи лучи рукотворной звезды. Мощный керосинокалильный прожектор наподобие тех, что устанавливают на морские суда, выдал короткую череду вспышек: сигнальщик давал знать, что отряд приметили. Тихонько постанывали раненые. Горячка сражения отошла, и теперь каждое неосторожное движение носильщиков отзывалось вспышкой боли. Ничего, ребятушки, потерпите немного, мы уже совсем рядом. Оскальзываясь на ступенях каменной лестницы, казаки возвращались домой.
