На трибуне командующий Третьей армией, руководители губкома партии большевиков и Совета депутатов.
Ораторы охрипли. Дальние их не слышат. Но жесты дополняют обрывки слов, и смысл речей понятен: не пустить Колчака к Вятке.
После митинга комсомольский отряд по Спасскому спуску направился на пристань. У конторки густо дымил ожидавший комсомольцев пароход.
С погрузкой не медлили. По трапу потянулись безусые с зелеными котомками парни. Среди них Женя видела знакомых и грустно улыбалась им. Она пробилась сквозь толпу провожающих ближе к перилам трапа.
— Чардымова, не вешай нос! — крикнул с палубы командир комсомольского отряда и подмигнул: — Будь умницей!
Женя подняла глаза: «Поехал на фронт, сияет, как именинник и острит, чернявый».
Пароходный гудок дважды рявкнул и во всю медную глотку протяжно заорал.
Трап убрали. Захлопали плицы колеса, вспенив воду. Борт парохода начал медленно отходить от дебаркадера.
В этот миг Женю кто-то крепко обнял, прижался лицом к ее мокрой щеке и тут же прыгнул на удаляющийся борт парохода. Женя вскрикнула, зажмурила глаза. Но десяток сильных рук вцепились в смельчака.
— Аркашка? — прошептала Женя, не зная, радоваться ей или огорчаться.
А пароход уже плыл по широкому плесу, уменьшаясь с каждой минутой.
Николай не уходил с горы, пока пароход не исчез за поворотом.
«Остался один. Все товарищи уехали с оружием защищать республику, а я что? Хуже их? Черт побери! Не дам теперь покоя военкому! Орать буду, а не отпустит — удеру, как Аркашка».
И в кабинете военкома ему пришлось орать и чертыхаться, убеждать и доказывать человеку в кожанке, что он, Ганцырев, не трусливый суслик, что ему стыдно перед товарищами.
Военком предложил ему стакан воды. Николай отказался и в упор уставился на начальника, ожидая ответа.
— Кипяток ты, Ганцырев. Ну, что с тобой делать? Пожалуй, убедил. Пойдешь помощником командира разведки полка. 24 часа на сборы. Твою руку, помкомразведки.
Вечером Николай полетел к Наташе. Она ждала его у окна и тотчас же вышла за ворота.
— Почему ты так удивленно разглядываешь меня, точно видишь впервые? — спросила девушка.
— Любуюсь тобой, твоим белым платьем. В нем ты похожа на невесту.
Наташа ласково улыбнулась:
— Я для тебя надела — это мое любимое. Куда пойдем?
— Куда глаза глядят. С тобой везде хорошо.
Тесно рядышком они пошли по высокому берегу к пристани. С реки дул влажный ветерок. Внизу летела зигзагами белая птица, падала на волну и взмывала с жалобным криком.
— Съездим-ка за реку, — предложила Наташа и, держась за его руку, стала спускаться с горы.