— Старая дура. Не зря мне сегодня так не хотелось выступать перед этими господами.
Федос встал:
— Пойдемте, концерт уже начался.
В ярко освещенном зале стонала скрипка. Скрипача сменил оркестр балалаечников. Они с неменьшим успехом исполнили серенаду Шуберта и лихо оттренькали «Барыню».
Четырехголосый хор гимназистов спел народные песни: «Вдоль по улице метелица метет» и «Вниз по матушке по Волге».
Потом на сцену вышел стриженый, бледный паренек Цыпкин, вероятно, в чужом, не по росту, мундирчике.
— Я прочитаю балладу Жуковского «Перчатка»! — громко объявил он.
Мальчик читал взволнованно рассказ о рыцаре Делорже, дерзнувшем из-за каприза красавицы спуститься к хищным зверям за ее упавшей перчаткой… Вот он поднимает перчатку:
Как будто ничего с ним не случилось,
Спокойно всходит на балкон.
Рукоплесканиями встречен он,
Его приветствуют красавицыны взгляды…
Но…
Цыпкин передохнул, посмотрел на нарядных дам и отчеканил заключительные строки:
Но холодно приняв привет ее очей,
В лицо перчатку ей
Он бросил, и сказал: не требую награды!
Волна аплодисментов покатилась по залу и рассыпалась у ног Цыпкина. Мальчуган растерялся. Как-то неловко поклонился и исчез за кулисой.
В перерыве между концертом и танцами гости осматривали выставки, декорированные комнаты, заполнили буфеты.
И вот вдоль стен расставлены стулья. Блестит паркет. Музыканты на эстраде настраивают инструменты, шуршат нотными листами.
В проветренный зал вваливает молодежь, быстро расхватывая стулья. Наташа замешкалась, оказалась без места. Колька разыскал ей стул, а сам отошел к двери.
Послушный легкому взлету дирижерской палочки оркестр заиграл вальс Штрауса.
И тогда подошел к Наташе Игорь Кошменский. В черном с иголочки костюме, в белой хрустящей манишке и галстуке бабочкой, он замер перед девушкой в полупоклоне. Волнистые пепельные волосы упали на его высокий лоб, на темные брови, он что-то сказал, улыбаясь. Как распорядитель на танцах, он предлагал Наташе открыть вечер.
Наташа вспыхнула, медленно встала, смущаясь оттого, что все в зале смотрят сейчас на нее, потом тряхнула головой, засияла глазами и улыбкой и сделала короткий шаг к Игорю.
Игорь выпрямился, взмахом головы откинул волосы назад, протянул руку Наташе. Но в этот момент между ними встал Колька. Он колюче глянул в лицо Игоря и, почти не разжимая губ, процедил:
— Поищи другую!..
Кошменский не изменил позы, даже улыбался по-прежнему, только левая бровь дернулась, изогнулась, придавая матово-бледному лицу ироническое и презрительное выражение:
— Перестаньте глупить! — прошептал он с той же улыбкой: — Вы не на вашей Луковицкой. Мальчишка!