Когда все разместились за столом, Донька окинул взглядом просторную светлую комнату и покосился на Федоса.
— Живешь ты, как губернатор. Но на черта тебе, сироте, такую квартирищу? Хватило бы и одной комнаты с книгами.
Федос отшутился:
— Видишь ли, Донь, вот окончу скоро гимназию. Может, женюсь. Детишек бог даст… Налей-ка, Екатеринушка, Калимахину! Эй, люди добрые, кому пирожков? Вот печенье. Вот сухарики. Варенье клубничное-земляничное, крыжовное, — пропел Федос, подражая рыночным торгашам.
Все задвигали стульями, зазвенели ложечками.
— Полегче ты — не в обжорке, — ткнул Тимоня локтем брата, капнувшего вареньем на скатерть.
— Так вот, друзья, у меня в голове шевелится идея, — позвенел Федос ложечкой по стакану. — Хорошо бы издавать нам рукописный журнал «Конкордия». О чем писать? О работе наших секций, о жизни молодежи, и не только заметки, отчеты. Нашли бы поэтов, художников. Понимаете, такой журнал помог бы привлечь в нашу «Конкордию» молодежь, сплотить ее. Как по-вашему?
— Гениальная мысль, — подтвердили Колька, Аркаша и девушки.
Колька сидел между Аркашей и Федосом. Ему хотелось быть с Наташей, но чувство неловкости, которое он испытал при встрече с ней после лыжных соревнований, всякий раз охватывало его с прежней силой. И освобождался Колька от этого тягостного чувства не сразу.
— Печатный бы журнал-то, — откликнулся Донька. — Печатное слово — это сила!
— Время покажет, а пока бы рукописный выпустить нам.
— К примеру взять, что я сочиню, ежели всего три зимы учился? Одни памятки в церковь для бабки писал, — пробасил Агафангел.
— А письма ты, вообще, писал? — спросил Колька.
— Приходилось.
— Вот ты такими же словами, как в письмах, и напиши о своей работе, своих интересах, о жизни и труде в ваших мастерских, и тот же Федос или Аркаша твое сочинение отредактируют.
— Ну, ежели так, можно попробовать.
В редколлегию избрали Федоса, Аркашу, Кольку, Катю и Женю.
Всех заинтересовало предложение Федоса о выступлении конкордистов с небольшим концертом в лазарете перед ранеными воинами.
— Если мы пороемся, найдем среди нас музыкантов, певцов, декламаторов.
— Да, да. Конечно, найдем, — уверенно сказала Женя, — Мы с Катей разучим дуэт. Пригласим Цыпкина, хотя он не конкордист. Хорошо он читает стихи. Я думаю, не откажется.
— Наоборот, мальчишке будет лестно, что его приглашают взрослые, как артиста, — подтвердил Колька.
— Прекрасно. Вы только пейте, ешьте стряпню, — угощал Федос.
Хрустя сухариками, Донька поднял руку:
— Вот я, собственно, никакой не артист. Но для раненых солдат готов превратиться в артиста. Мы с Черным могли бы сплясать «барыню». Такой номер солдатам будет по душе.