Поздно вечером прибежал Донька Калимахин, забарабанил в окно кухни.
— Царь отрекся! — тыча газетной гранкой в грудь Кольке, горячо зашептал он. — Читайте! Напечатано о царе, о Временном правительстве.
На кухне все сгрудились над остро пахнущим свежей краской листком газеты.
— Только напечатали, как нагрянула полиция. Весь тираж конфисковали. Нас, типографщиков, перед выходом всех обыскивали. Но мы с дружками — не лыком шиты: номеров двадцать унесли.
Утром на втором уроке восьмиклассники ерзали, перешептывались, улыбались, рассеянно слушали учителя, невпопад отвечали на вопросы.
Перед звонком в класс вошел директор. Он едва кивнул вскочившим ученикам, раздраженно махнул рукой:
— Садитесь!.. Молодые люди, вы сегодня ведете себя на занятиях, как ученики приготовительного класса! Да‑с! Как приготовишки! Я догадываюсь о причине вашей недисциплинированности. Успокойтесь! Не верьте нелепым чудовищным слухам.
Он оглядел класс из-под нависших седых бровей, кивнул учителю и удалился.
В большую перемену старшеклассники толпились в уборной. Кто-то с издевкой сказал:
— Не завидую Николашке. Куда теперь он, безработный, денется? Ораву-то дочерей наряжать, кормить надо.
— За границу удерет, — ответил другой. — У него в той же Германии до черта титулованных родственников.
Колька, до сих пор молчавший, крикнул:
— Арестовать палача и судить!
В этот момент из-за заборки высунулась птичья физиономия Удода. Прищуренными злыми глазками обшарил он учеников:
— Кто из вас священную особу государя императора палачом назвал? Кто?
Все насторожились, сгрудились плечом к плечу.
— Ага, языки проглотили, голубчики? Хвостики поджали? — шипел Удод. — Ну‑с, о каком же палаче вы говорили сейчас? Кто императора, помазанника божия, палачом назвал?
Колька шагнул вперед:
— Я! И всего один раз назвал, а вы, господин помощник главного наставника, вы трижды обозвали бывшего царя палачом? Вон они все свидетели!
— Трижды, трижды! — загалдели гимназисты.
Удод позеленел, взвизгнул, сжимая кулаки:
— Да вы что? Да как вы смеете клеветать на меня? — и выбежал, хлопнув дверью.
Кольку с урока вызвали к директору. Все озабоченно посмотрели ему вслед.
Директор сидел за широким письменным столом, угрюмый, нахохлившийся. Стакан густого чая в серебряном подстаканнике стоял на краю стола нетронутым.