В скором времени из Парижа в Руан и обратно один за другим заспешили гонцы. Карл IV Простоватый предлагал предводителю норманнов заключить вечный мир и принять крещение, обязуясь предоставить обширные земельные пожалования на прилегающих к Ла-Маншу территориях. Рольв Пешеход, соглашаясь на мир и крест, требовал передачи тех земель, которые фактически уже находились под его контролем, не в виде пожалования, а как наследственного владения. В качестве же компенсации за их плачевное состояние (как будто причиной тому не был, главным образом, он сам!) подразумевались дополнительные территориальные приобретения.
Ранней осенью 911 года состоялась, наконец, личная встреча норманнского предводителя и западнофранкского государя в местечке Сен-Клер-сюр-Эпт (правобережье Сены, на полпути между Руаном и Парижем), и соглашение было заключено. Рольв получил герцогский титул, в его владение отошли земли между Ла-Маншем, реками Брель, Эпт, Эр и линией Шартр — бухта Мон-Сен-Мишель (между Бретанью и полуостровом Котантен). Из предложенных на выбор в виде «компенсации» Фландрии или восточных областей Бретани он предпочел последние, и местные сеньоры, графы Беренгар Ренский и Алан Дольский принесли новоявленному герцогу вассальную присягу. Не были забыты и ближайшие соратники Рольва — Герберт и Герлон (Херлауг). Первый получил графство Санлис на Уазе (севернее Парижа), второй — графство Блуа на Луаре. Затем Рольв отбыл в Руан, где состоялся обряд его крещения и бракосочетание с побочной дочерью Карла IV Простоватого Гизелой.
Между тем, значительное число скандинавов отказалось стать христианами. В этом случае Рольв, надо отдать ему должное, проявил необычайную по тем жестоким временам терпимость. Часть ревнителей веры отцов отплыла за Ла-Манш, увозя с собой богатые дары от своего бывшего вождя. Пожелавшим остаться были предоставлены для компактного поселения земли между городами Кутанс и Байе.
История основанного Рольвом герцогства Нормандского расходится с историей «движения викингов». Его государственное устройство, хотя и отмеченное некоторым своеобразием, по сути своей было типичным для феодальной Европы того времени и не имело ничего общего с порядками, царившими в Скандинавии и в норманнских колониях на Британских островах. Разгром мятежных поселенцев-язычников после смерти Рольва в 931 году, потребовавших восстановления старинных вольностей, ясно подтвердил, что общественный потенциал, на который опиралось «движение викингов», в этих условиях сохраняться не мог.
Новое государственное образование оказалось достаточно сильным, чтобы организовать серьезный отпор пиратским набегам. Тем не менее, особое, «буферное», его положение обязывало и к особым отношениям с приходящими с севера викингами.