Поскольку Эддисон все еще работал в «Трибьюн», можно было сделать вывод, что он не воспользовался советом бывалого репортера. Джадд непременно съязвил бы по поводу юношеского идеализма, но он слишком хорошо помнил самого себя и собственные сияющие глаза в начале карьеры.
Глаза прекратили сиять лет эдак… много назад, но изредка, обычно в хорошем подпитии, Джадд вспоминал, каково это — хотеть стать великим журналистом. Так что пусть юнец резвится, пока есть желание. Он скоро и сам узнает, что жизнь иногда играет с нами злые шутки.
Рабочий день был в самом разгаре, и редакция гудела, как улей. Журналисты стучали по клавиатурам своих компьютеров. Многие при этом еще и разговаривали по телефону, зажав трубку плечом. Мимо проносились курьеры, сваливая на столы, где и без того громоздились горы неоткрытых пакетов, все новые и новые конверты и посылки.
Некоторые сотрудники просто слонялись по редакции, потягивая кофе или какую-нибудь газировку из баночек, в ожидании новостей, достойных публикации, или — если новостей не предвиделось — божественного вдохновения.
—…арабы. Но, с другой стороны, Израиль — привет, Джадд, — не станет…
— Тогда я ей говорю: «Слушай, отдай мне ключи!» Здорово, Джадд. А она говорит…
—…цитировать. Привет, Джадд. Кому-то нужно набраться смелости и высказать свое мнение, в конце концов.
Джадд, которого в редакции все знали и любили, кивая направо и налево, проследовал за Эддисоном в кабинет главного редактора.
— Наконец-то, — измученным голосом выговорила секретарша. — Он уже собирался посылать меня на твои поиски, раз уж у нас нет собственной службы безопасности. Спасибо, Эддисон. Вы можете вернуться к выполнению своих непосредственных обязанностей.
Меньше всего Эддисону хотелось уходить именно сейчас, когда самое интересное только начиналось, но секретарша главного славилась не менее взрывным характером, чем ее босс. Он поплелся к двери.
— Привет, куколка. Что случилось? — Джадд бросил опустевший стаканчик в мусорную корзину. — Налей мне нормального кофе, а?
Секретарша уперла руки в бока и негодующе воззрилась на него.
— По-твоему, я выгляжу как официантка?
Джадд смерил ее оценивающим взглядом
и подмигнул.
— Ты выглядишь на миллион долларов.
Не дав секретарше разразиться тирадой на тему вопиющего проявления сексизма или — в зависимости от настроения — поблагодарить его за изысканный комплимент, Джадд скрылся за дверью в кабинет главного.
Сквозь ядовитые клубы дыма от двух выкуренных пачек (всего за этот день Рэмси выкурит четыре) Джадд едва разглядел самого Майкла Рэмси. Одна сигарета торчала у него во рту, другая дымилась в пепельнице.