Я заказала две такие же рамы, они оказались как раз нужного размера и хорошо подходили к моим холстам.
К моменту, когда мы добрались до «Фермы», дождь уже кончился. Настроение у нас поднялось, и все эти порезанные платья отодвинулись куда-то в дальний уголок нашего сознания.
Мария воспользовалась тем, что постояльцев нет, и решила занять ванную. Я видела, как она прошла туда с банкой ароматической соли для купания, большим куском туалетного мыла, которое мы купили вместо тех тоненьких пластинок, которыми нас снабжала мадемуазель Софи.
— Вы уверены, что вам не нужна сейчас ванная? — спросила она меня.
— Нет, я пойду туда прямо перед обедом.
И я снова вернулась к своим полотнам. Ходить по склонам гор после такого дождя было нельзя. И я увлеклась композицией, которую начала перед тем, как поехать за рамами. Не знаю, сколько прошло времени… Вдруг я услышала пронзительный крик.
Целую секунду, объятая ужасом, я не могла двинуться с места. Потом бросила свои кисти и кинулась к двери. Эган уже бежал из кухни. Он подбежал к дверям ванной, как только я начала исступленно крутить ручку двери.
— Мария!
Она сама открыла дверь. У нее на шее висело банное полотенце, конец его был в крови.
— Я в порядке, — прошептала она. — Вот только рука.
Я быстро закутала ее в другое полотенце, и мы отвели Марию в комнату. Эган схватил ее за запястье. Ее ладонь была глубоко разрезана. Он забинтовал ей руку льняным полотенцем, висевшим около раковины в ее комнате, а я пошла к себе за йодом и марлей — врач мисс Уолдрон снабдил нас набором лекарств.
Когда мы закончили перевязку, румянец возвратился на лицо Марии. Я нашла ее халат, помогла надеть его и обернула полотенцем ее мокрые волосы.
— Не понимаю, что случилось, — сказала Мария. — Я только включила воду и начала намыливаться, как почувствовала под пальцами что-то острое. Я даже не успела сильно пораниться. Я закричала, когда увидела эту кровь…
Я оставила с ней Эгана и вернулась в ванную комнату. Вода в ванне была розовой от крови. Борясь с подступающей тошнотой, я сунула руку в эту воду, сама не зная, что там обнаружу. Я осторожно нащупала мыло, а в нем что-то острое. В розовое мыло было вставлено тонкое как волос лезвие бритвы.
Боковым зрением я увидела, как кто-то в темном остановился возле меня, и почувствовала слабый запах фиалок. В дверях ванной появилась мадемуазель Софи. Она смотрела на ванну и яркие пятна крови на коврике. Ее глаза сузились, и она, ничего не сказав, двинулась по коридору с тем удивительным проворством, которое она демонстрировала, когда хотела.