Первым не выдержал Антон Сокол. Он молча посмотрел на Василия, тот кивнул.
— Дед, еще по полстакана дябнем?
— А чего ж не дябнуть? Дело наше, мужицкое, молодое, силы есть.
— Сходи, Вася, где‑то еще одна должна быть. Вася вернулся быстро. Пока его не было, старик
шепотом спросил:
— Что везете? Чего такая спешка? Груза‑то у вас, считай, никакого.
— Груз у нас небольшой, да жалко на этих фашистов–полицаев нарваться.
— По речке сплавитесь — не нарветесь, кого там можно встретить, так это Гришку.
— Егеря, что ли, Склярова? — спросил Антон.
— Ага, его самого, — ответил дед. — Я привык, Гришка да Гришка. Он вас трогать не будет, вы лес не рубите, зверье не стреляете, капканы не ставите. Так что он вам не враг. У него и своих делов хватает, внучка у него помирает.
— Чья?
— Да дочки его.
— Нет, ее не знаю. Вы на хуторах своей жизнью живете, а мы у себя, в Браславе, — своей.
— Что везете все‑таки?
— Любопытный ты, дед. Вот завезем и тебе чего‑нибудь дадим.
— Деньгами возьму, — твердо сказал старик. — Деньгами так деньгами. Мы ж, ты знаешь,не жадные, тебя дурить не станем. Ты нам помогаешь, мы тебе поможем.
— Лодку береги, Антон, она у меня одна. Сделать другую, новую силы уже не хвати-Вот в прошлом году мою старую лодку в Двине утопили.
— Кто?
— Кто, кто, — возмутился дед, — такие, как ты. Нагрузили на нее, как сена, кабеля краденого, а на середине реки что‑то заспорили, наверное, делили деньги, которые еще не заработали… Бултых в воду один, за ним другой… Лодка кругами и тоже на дно.
— Оба утонули?
— Они, сволочи, выплыли, а вот лодку мне утопили. Лучше бы наоборот случилось.
— Кабель подняли?
— Кабель… я его потом поднял втихаря, латышам продал. Так они мне за него два ящика водки дали и керосина две канистры. Так что, в общем, кое–чем поживился… А лодку жалко.
Выпили и третью бутылку.
— Пошли покажу лодку. Фонарь у вас есть?
— Есть, а то как же!
— Берите фонарь и пошли.
Захватив фонарь, под руководством деда Михася два контрабандиста спустились к узкой, метра четыре шириной, быстро бегущей речушке. Тут к старой вербе была привязана длинная плоскодонка. Она стояла в небольшой заводи, словно специально для нее выкопанной.
— Ну вот, Антон, лодка. Смотри, какая красавица, береги ее. Я с твоим дедом дружил, вместе в костел ходили, вместе в школе учились. Правда, твоего деда партизаны убили, а я жив.
— Убили, сволочи, — сказал Антон Сокол.
— Я спать пошел, мне вставать рано, а вы тут разбирайтесь. А если что, скажу, что вы лодку без спроса взяли.
— Понятно, — вздохнул Антон, — и мы так скажем. Но лучше, чтобы не пришлось.