Они шли по широким каменным ступеням. Приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не оступиться. Лестница была нестандартной, тоже чисто киношной, телевизионной, которая хорошо смотрится в кадре, но в реальной жизни пользоваться ею крайне неудобно.
На самой последней ступеньке Дорогин задержался.
— Ты чего? — спросила Тамара. — Погоди.
В холле звучало множество голосов, группки людей стояли тут и там. Но в одном месте говорили уже явно на повышенных тонах. Назревал скандал. Дорогин и Тамара обернулись. Они увидели крепко сложенного мужчину в дешевом костюме. Он стоял к ним спиной и о чем‑то спорил с молодым милиционером.
Мужчина, если бы захотел, сгреб недоростка в милицейской форме в охапку и спустил бы его с лестницы. От волнения затылок его уже покрылся красными пятнами, коротко стриженные редкие седоватые волосы липли к голове от пота, серый в клетку пиджак на спине покрывали морщины.
— Мне туда нужно, сержант, ты понимаешь?
— На вас пропуск не заказан, — мягко втолковывал милиционер, хотя уже начинал злиться.
— Сержант, будь человеком! Я же тебе объяснял, мне не просто так туда надо, я же не за себя прошу. Ребенок, ты пойми!
— Не положено, — втолковывал милиционер.
— Не будь сволочью, сержант! — мужчина говорил с легким акцентом, не то белорусским, не то украинским, твердо выговаривая «р» и «ч» — Ты объясни мне, сержант, как туда попасть?
— Если каждого пускать, кто туда просится, новости выходить перестанут! Я затем и поставлен, чтобы посетителей фильтровать.
- Но ты можешь мне хотя бы объяснить, как туда прорваться?
— Если мне позвонят сверху, из отдела выпуска новостей, и скажут, такого‑то пропустить, а потом еще и пропуск принесут, я тебя пропущу. Мне все равно, кто туда идет, лишь бы документы оформлены были.
— Но я же там никого не знаю!
— Твои проблемы, мужик.
— Тебя что, чужая беда не трогает?
— Я не могу на чужие беды реагировать, потому как на мне форма, — резонно заметил сержант и устало прикрыл глаза.
Ему уже надоело уговаривать мужика, который явно плохо ориентировался в московских реалиях и вот уже четверть часа безуспешно пытался прорваться в студию.
— На стенке список телефонных номеров висит, пойди позвони, вдруг кто тебя поймет.
— Я уже звонил, ни один телефон не отвечает.
— Время позднее, вечер. Завтра приходи.
— Завтра у меня времени нет, уезжаю, да и тебя, сержант, завтра здесь не будет. А другому… — мужчина сглотнул слюну, ему явно хотелось сказать «менту», —…объяснять у меня уже сил не осталось.
— Знаешь, сколько здесь таких, как ты, за день проворачивается? — миролюбиво сказал сержант, поглядывая на часы, до конца его дежурства оставался целый час. — Сегодня одна пришла, девочку привела. Она тоже хотела, чтобы ее в выпуск новостей пустили, а когда поняла, что ничего не обломится, бросила ребенка тут двухлетнего и убежала, мол, ей дочку кормить нечем. А я что с этим ребенком делать буду?