Не сбавляя скорости, колонна, состоящая из десятков боевых машин, наполняя воздух рычанием мощных двигателей и зловещим скрежетом гусениц, двигалась по пустынным и плохо освещённым улицам ночного города. Я сидел в тёмном, замкнутом пространстве и, не видя ничего, что творится снаружи, с опасением думал:
— Ну и забрался. Как в гробу. Если подобьют БМД — придавит к чёрту, и даже вылезти не смогу.
Но довольно скоро, примерно через полчаса, колонна остановилась, и поступила команда строиться. Я выбрался из машины и огляделся по сторонам. Понять, где мы находимся было невозможно, поскольку всюду была кромешная темнота. Кругом звучали команды и распоряжения, и заслышав:
— Четвёртая рота строиться! — я сразу побежал в ту сторону.
После построения и проверки наша рота разместилась в одной из комнат пустого одноэтажного здания. На холодный бетонный пол настелили тенты от БМД и, свалившись от усталости вповалку, так и заночевали.
На утреннем построении я с некоторым удивлением обнаружил, что мы находимся не просто в самом городе (до нас доносился разнообразный городской шум), а, судя по всему, на какой-то особой, закрытой территории — скорее всего правительственной. Рядом проходила высокая, метров семь-восемь, каменная стена, вдоль которой рядами стояли наши БМДшки. Невдалеке возвышалась одиночная башня, а возле неё красивое старинное здание. Вокруг был разбит ухоженный сад из невысоких деревьев и ровно постриженных кустов. За садом, дальше, проходила ещё одна каменная стена, но пониже, высотой метра два, которая надёжно отгораживала нас от остального городского мира, и потому никаких прохожих здесь не было.
С самого утра и весь день напролёт мы продолжали готовить технику, оружие, вскрывали цинки и добивали патроны в ленты. Между тем всё шло спокойно, без происшествий, и внутреннее напряжение, оставшееся ещё со вчерашнего дня, постепенно спало. Даже стало казаться, что всё интересное уже кончилось и ничего особенного больше не произойдёт. Однако самое невероятное ждало нас впереди.
Наступил вечер. Кабул быстро погрузился в темноту. И когда мы уже готовились к отбою, совершенно неожиданно с разных сторон закричали:
— Боевая тревога! Выходи строиться!
Построение происходило в такой спешке, что даже тем, кто сразу не успел прихватить свой РД с боеприпасами, не разрешили забежать за ним в помещение. Переполошенные офицеры отдавали распоряжения бегом, громче обычного. Сразу почувствовалось:
— Всё, началось! То, из-за чего мы здесь, должно произойти прямо сейчас.
Тут же, без всякого предварительного инструктажа и объяснений, стали формировать группы для каких-то заданий. Ротный шёл вдоль строя и, вглядываясь в наши лица, словно подыскивая кого-то наиболее подходящего, называл фамилии, и те выходили из строя. Как только набиралось нужное количество, назначался старший группы и наспех сформированные экипажи бежали к своей боевой технике. Ничего не дожидаясь, группы сразу же уезжали небольшими колоннами в город.