— А правда, что вы нас убьёте в случае опасности?
Я сначала сделал вид, что его не понял. Но аскар не отставал и упорно, снова и снова задавал этот же вопрос. Пришлось надеть на себя маску удивления и ответить:
— Нет, нет! Такого быть не может! Ничего подобного не слышал!
Я всячески пытался успокоить аскара, полагая, что это всё — какое-то недоразумение. Но аскар ещё долго не мог успокоиться и, с трудом подбирая слова и обильно жестикулируя, продолжал возмущаться:
— Нехорошо — мы же друзья!.. Ваш враг — наш враг тоже. А вы нас убивать будете, если враги нас окружат!..
Караул закончился, но я ещё долго не мог отделаться от неприятного осадка, оставшегося в душе после этого разговора. Мне было неловко, что приходилось изворачиваться и врать, а в голове никак не укладывался этот несуразный и жестокий приказ.
…Прошло всего несколько дней после мятежа, как до нас докатился слух, что на перевале Саланг произошло серьёзное ЧП. Говорили, что как только начались беспорядки в Кабуле, мотострелковые части, стоящие до этого в Пули-Хумри, были подняты по тревоге и получили приказ немедленно выдвигаться к столице. Когда колонна боевой техники двигалась по туннелю, один из танков сломался. Объехать его было невозможно, поскольку в это же время через туннель шла встречная колонна. Так внутри трёхкилометрового туннеля образовался затор. Машины некоторое время стояли, не останавливая двигателей. Вскоре солдаты почувствовали, что начали задыхаться. Они стали выскакивать из машин и бежать, кто вперёд, кто назад, потому что никто не знал, в какую сторону ближе к выходу. Из-за копоти почти ничего не было видно. Возникла паника. Кто посообразительней снимали с ноги портянку, поливали её водой из фляжки и дышали сквозь неё.
Как говорили, в тот день на Саланге погибло и тяжело отравилось газом около ста человек.
В конце февраля 3-й батальон и разведрота (всего около трёхсот человек) были отправлены на первую боевую операцию в провинцию Кунар, что граничит с Пакистаном. Всего операция длилась 12 дней. Ежедневно по рации они передавали свои потери, и потому ещё до их возвращения мы уже знали, что потрепали их сильно — там погибло 35 человек и 32 получили ранения.
Подходило время возвращения 3-го батальона с Кунара. Меня и ещё нескольких солдат отправили подготовить для них баню — большую палатку с деревянным полом, в которой одновременно мог мыться целый взвод.
В ожидании когда подъедут машины с личным составом, мы стояли возле палатки и болтали. Тут к нам приблизились два афганских офицера, и один из них, на вид лет двадцати трёх, спросил, обращаясь сразу ко всем: