— Ду ю хэв фишь ин бокс?
Вначале я не понял, чего он хочет, но офицер повторил вопрос, показывая кистью руки волнообразное движение.
— А-а! — осенило меня. — "Фишь" — рыба, "Бокс" — коробка, значит, спрашивает консервы. Я сомкнул в круг кисти рук, изображая консервную банку:
— Fish in box?
— Yes! Yes! — закивал офицер. Мы поняли друг друга и продолжили общение. За консервы он предлагал мне афгани[7], но они мне были особо ни к чему — меня больше обрадовала сама возможность поближе познакомиться с афганцем, тем более с офицером, и поэтому от денег я отказался наотрез. Взять банку со стола нашего взвода мне ничего не стоило, так как рыбные консервы уже так приелись, что обычно после еды их штуки три оставалось нетронутыми, а доступ к столу я имел постоянно, так как часто приходилось его накрывать и убирать.
За полчаса общения мы познакомились и разузнали кое-что друг о друге. Его звали Назир, и он с большим уважением относился к нам — русским, считая, что Советский Союз — сказочная страна, где все равны и счастливы. Я узнал, что он вырос в многодетной семье и был одним из старших детей. Сначала он учился на преподавателя английского языка в кабульском политехническом институте, но революционные вихри занесли его в армию. Там после Апрельской революции как раз нужны были новые кадры взамен ненадёжных старорежимных офицеров. Так как офицеры хорошо получали, он один в основном и обеспечивал всю семью.
Назир произвёл на меня очень приятное впечатление, и мы договорились, что встретимся завтра днём возле афганской казармы.
Вскоре подъехали машины с 3-м батальоном, и сразу повзводно личный состав пошёл мыться. Первое, что бросилось мне в глаза — это их мрачный и усталый вид. Мылись они почти не разговаривая. Даже старослужащие, обычно громко шумевшие в бане, на этот раз вели себя непривычно тихо. Было видно, что они все находятся под впечатлением от прошедшей операции. С некоторыми мы пытались заговорить, но ничего не получилось — они были молчаливы и замкнуты: видимо, их мысли были всё ещё там — на боевых.
Вместе с 3-м батальоном в Кунарской операции принимала участие и разведрота полка. Ночью их подняли по тревоге, привезли на аэродром и на вертолётах переправили в район боевых. Перед самой высадкой авиация пробомбила прилегающие к месту высадки склоны гор. Как только десант высадился, вертолёты, сразу улетели на базу. Вначале, пока ещё не было ясно с кем воевать, офицеры находились в некоторой растерянности. Сказывалось, что ещё ни у кого из них не было настоящего боевого опыта. Даже некоторые взводные на всякий случай инструктировали: