— Ну, как? Есть сетка?
— Все! Все! Есть!
— Давай стреляй! — Жарков спрыгивает с башни и направляется к Сакенову:
— Разбирайся с отделением. Нихрена не знают. Даже сетку включить не могут.
— Есть!
Тут же строят все отделение. Дело было осенью, ночью подмораживало.
— К бою! — отделение упало на землю. — По-пластунски, вперед марш! Искать сетку! — курки поползли по грязной земле, по рытвинам, прямо по лужам, разгоняя в них льдинки. Время от времени сержант интересовался:
— Нашли сетку?
— Никак нет! Не нашли!
— Искать дальше! Должна быть. Вон, посмотрите вокруг БМД, — курки поползли к БМД. Обшарили под ней все вокруг гусениц.
— Ну, как? Нашли?
— Никак нет, не нашли.
— Смотреть внимательней! Будете искать, пока не найдете!
Так провинившееся отделение гоняли больше часа, пока стрельбы ни закончились, и рота отправилась в казарму.
Помимо военной подготовки солдат еще обязан выполнять множество различных работ по поддержанию внутреннего порядка в части, или, выражаясь армейским термином — заступать в наряд. Уж чего-чего, а нарядов не любили все курсанты без исключения и особенно наряд по роте.
В наряд по роте заступают трое дневальных и дежурный. Дневальные — из числа курсантов, чья подошла очередь или провинившиеся внеочередники, а дежурный — сержант, обычно из числа молодых. В нашем взводе это был Стрепко — вчерашний курок. Иногда дежурил Шлапаков, а Сакенов, как дед, в наряд заступал всего несколько раз — свое он уже отходил.
Работы в расположении роты хватало всегда, и заступившие в наряд дневальные трудятся целые сутки напролет: моют в казарме пол, прибирают в хозяйственной комнате, до блеска драят умывальники и конечно же — сортир (если до того с ними не разобрались провинившиеся), и еще многое, многое другое. Как наряд принимают, так и вертятся все двадцать четыре часа как белка в колесе. Поспать дневальным удавалось обычно меньше часа. Однажды даже делили сорок минут на троих. Ложишься, крепко поспишь десять-двенадцать минут — и снова за работу. Глаза от недосыпа режет, голова раскалывается.
Как-то раз дневалил курсант из нашего взвода Шура Бойченко. Ему «было доверено» привести в порядок ротный туалет. Шура спокойно и обстоятельно приступил к выполнению. Дело для него было не хитрое, да и не новое — главное не лодырничать. В опытных руках десантника, к тому же вооруженных палкой, на конце которой крепилась тряпка, работа спорилась. Ловко орудуя этой палкой, словно шомполом при чистке орудия, с той лишь разницей, что не в горизонтальном направлении, а в вертикальном, он быстро расправлялся кабинка за кабинкой. Но в одной злополучной кабинке все дело неожиданно застопорилось: сколько он ни пытался пробить забитое «очко» — бесполезно. Пихает палку, пихает — весь вспотел от усердия, а там только хлюпает, брызжется, но упорно не уходит. А уже поджимает время докладывать о выполнении задания. Надо торопиться! Тут Шура окончательно вышел из себя. Слетал вниз в подвал и через минуту вернулся уже с ломом наперевес. Долбанул несколько раз — и удача! С хорошим всасывающим звуком все куда-то втянулось и ушло. Шура быстро смыл остатки водой и уже было завершил работу, как к нам в расположение ворвался возбужденный сержант — дежурный по пятой роте (она располагалась как раз под нами, этажом ниже):