– Ну, таким вот маленьким беспорядком, – майор Костя повел взглядом вокруг. – Месяц в чистом поле просидели, это, я тебе скажу, не жизнь.
– Учения, – сказал понимающе Козлов.
– Что-то вроде того. Космонавтов встречали.
– Это вот тех, что приземлились недавно?
– Они самые, Олег. Мы, чтоб ты знал, – ПСС.
– Что? – не понял Козлов.
– Поисково-спасательная служба. Слышал?
– Нет.
– Вот видишь, – сказал майор Костя печально. – А кто, по-твоему, космонавтов встречает? Это только по телевизору показывают: «шишки» всякие в лампасах и папахах, кто-то цветы сует, ну и всякая такая дребедень. А на деле все не так! Мы вот с ребятами из «вертушки» не вылазим…
– Из вертолета, – пояснил Козлову один из капитанов.
– Да, из вертолета, – поправился майор. – Отслеживаем, куда «эс-а» приземлится…
– Спускаемый аппарат, – опять пояснил капитан.
– Да, спускаемый аппарат. И все, только они посадку совершили – для нас работа начинается. Мы ни перед кем не держим ответ, перед одним только прокурором. Наша задача – чтобы здесь, на Земле, у космонавтов все было нормально. И вот мы их оттуда извлекаем, а они еще совсем беспомощные, их Земля принимает без любви.
Майор махнул рукой:
– Да ладно, чего там. Давай выпьем лучше.
Разлили по стаканам водку, выпили.
– В этот раз он сидит, космонавт-то, – сказал майор. – Уже и эти, с лампасами, прилетели. Он им докладывает, что все нормально, мол, и вдруг – р-раз! – голова у него набок.
– Как это? – не понял Козлов.
– Сознание потерял. Говорю же, Земля принимает без любви. Организм к невесомости привык, даже сердце кровь как-то по-другому гонит, не так, как на Земле; и вдруг в одно мгновение – снова сила тяжести, и организм отключается. Резкая смена обстановки, понял? И это все меняет. Коллапс! Слышал?
– И что дальше?
– Так мы для того к нему приставлены. Сразу рукав закатали, шприц, дозу мы знаем…
– Дозу чего?
– Наркотика. Раз – он глаза открывает, ресницами хлопает – ой, братцы, что такое, почему суета, я ничего не помню.
– А потом опять, – вставил один из капитанов.
– Да, – подтвердил Костя. – Через минуту снова без сознания. Ну, мы ему тогда еще одну дозу, а генерал и говорит: мол, хватит, ребята, перекачаете его, достаточно.
А мы и сами знаем, что хватит.
Козлову было легко среди этих людей. Ему казалось, что день складывается чудесно. Не он задавил в себе тревогу, она совсем его покинула. Ушла, и даже следа не осталось.
Одну за другой они выпили две бутылки водки и приступили к третьей. Козлов уже рассказал о себе, о диссертации, которую пишет. Офицеры смотрели на него уважительно, и их внимание, внимание уверенных в себе людей с обожженными степным солнцем лицами, ему льстило.