Большаков завязал тесемки на папке, отложил ее в сторону.
– Ты вообще-то немного запаздываешь с признаниями, – сказал он, будто колеблясь, стоит ли тратить время на этого человека. – Но поскольку ты парень не совсем еще пропащий…
Он изображал великодушие, играл в него. А Козлов этого даже не понял.
– Я все расскажу! – заговорил торопливо. – Я сам не могу понять, что происходит! Я видел все это!
– Что именно?
– Убийства! И все могу обрисовать! Вот с этой девушкой, например…
Козлов прикрыл глаза и замолчал на мгновение, будто вспоминал, как оно там было на самом деле.
– Она не должна была там находиться!
– Где?
– В той квартире, где произошло убийство!
– Почему?
– Не могу объяснить. Но я знал, что там никого не будет, кроме хозяина!
Козлов сказал «я знал», но даже этого не заметил, а Большаков промолчал, хотя и отметил для себя этот факт.
– Она так внезапно вышла! Уже потом, когда с хозяином… это… когда он был мертвый… Она вдруг вышла из смежной комнаты, я обернулся…
– Значит, все-таки ты? – не выдержал на этот раз Большаков.
– А? – посмотрел на него непонимающе Козлов.
– Значит, ты в той квартире был?
– Не я! – ответил Козлов испуганно.
– Но говоришь ведь – «я обернулся».
– Это во сне я обернулся.
– Во сне? – не понял Большаков.
– Я все это видел во сне! Понимаете? В том-то все и дело! Я сплю, и мне снится сон. Будто я вхожу в чужую квартиру…
– И во сне их всех убиваешь, – сказал понимающе Большаков.
– Да!
Большаков раздраженно вздохнул:
– Ты напрасно ваньку валяешь.
– Я не валяю!
– Ты напрасно это делаешь, Козлов. Ты под психа сейчас косишь, но это не поможет, поверь. Тебя расколют в два счета на экспертизе в психушке. И в итоге получишь пулю.
– Нет! – закричал Козлов, испугавшись то ли угрозы близкого расстрела, то ли мысли о том, что ему не верят.
– У тебя единственный шанс остаться в живых – это рассказать обо всем чистосердечно и непременно покаяться. И тогда, может быть, – заметь, я говорю «может быть», хотя гарантии нет никакой, – тебя пощадят.
– Я не виновен ни в чем!
Козлов рванулся, но не смог подняться со стула, потому что Большаков, возвышавшийся над ним, толкнул его в лицо растопыренной пятерней.
– Я вам про все случаи расскажу! – заговорил торопливо Козлов. – Про все, что видел! Но вы мне должны поверить! Это не я! Это все во сне! У меня свидетель есть!
Он вдруг вспомнил о Вике. Это был его единственный шанс.
– Свидетель? – приподнял бровь Большаков.
– Моя знакомая! Она была у меня в ту самую ночь!
– В какую ночь?
– Когда убили старуху! Ведь был такой случай? Да?
– Случаев много разных, – протянул Большаков, изображая равнодушие.