Посмотрел на часы.
– Поезд ваш уже ушел, но будет еще один – в пять. Вас подвезут до вокзала на машине.
Потер руки и опять посмотрел на часы.
– Мы сейчас пойдем с вами в другой кабинет. Там сидят молодые люди – четыре или пять человек, я даже не знаю точно. И вы посмотрите, есть ли среди них тот, которого вы видели прежде. Кто из них – вы должны будете показать.
– Нет! – сказала Лена испуганно-резко.
– Почему?
– Нет!
– Вы боитесь?
Девушка промолчала.
– Он ничего вам не сделает, поверьте. Я все время буду рядом.
– Я боюсь.
– Не надо бояться.
– Я боюсь. Когда он выйдет…
– Он не выйдет отсюда. Он арестован.
– Когда он выйдет на тюрьмы…
– И из тюрьмы он не выйдет.
Лена подняла голову и посмотрела непонимающе.
– Он совсем не выйдет, – сказал Большаков. – Никогда. На нем четыре убийства. И если мы его вину докажем, ему обеспечена высшая мера. Расстрел.
Лена посмотрела Большакову в глаза.
– Ну? – спросил он. – Вы согласны помочь?
Девушка кивнула.
Козлов сидел вторым, если считать слева от окна. Всего было пять человек – примерно одного возраста парни. И еще понятые – мужчина с женщиной. Когда дверь открылась, Козлов резко повернул голову, и их взгляды встретились – его и девушки. Девушка тут же опустила глаза и даже готова была отступить назад, в коридор, но Большаков ей этого не позволил, легонько подтолкнул вперед, вошел следом и прикрыл за собой дверь.
Все, что происходило дальше, Козлов почти не осознавал. Большаков что-то говорил, но он не слышал, он смотрел на девушку остановившимся взглядом и видел ее закушенную губу и пульсирующую на виске жилку.
– …есть ли здесь этот человек? – вдруг донесся до Козлова обрывок произнесенной Большаковым фразы.
И тогда девушка быстро подняла руку и показала:
– Этот!
Ее палец указывал на Козлова. Никто из присутствующих не шелохнулся, но Козлову показалось, что он остался в пустоте. Все исчезли, испарились, и он сидел в одиночестве.
– Вот здесь подпишите, – сказал Большаков. – И вы, пожалуйста, тоже.
Это уже понятым. Все вокруг двигались, как при замедленной съемке, у Козлова закружилась голова, и он прикрыл глаза, чтобы не упасть.
Кто-то тряхнул его за плечо. Козлов открыл глаза и обнаружил, что уже никого нет в кабинете, только он и Большаков.
– Вот так, – сказал Большаков. – А ты говорил: не я. У нас свидетель. Она выжила, понимаешь? И узнала тебя. Будешь отпираться?
– Я не убивал.
– Правдоподобно.
– Не убивал!
– Верю.
Большаков деловито складывал в папку какие-то бумаги. Человек сделал свое дело. Сделал на совесть. И теперь вполне доволен собой.
– Послушайте! – закричал Козлов, испугавшись, что все насчет него уже решено и ничего нельзя поправить. – Я вам все расскажу! Только поверьте мне! Поверьте! Я вас прошу!