– Его в последнее время мучили кошмары. Он рассказывал мне об этом. Какие-то жуткие сны, которые снились ему ночами.
«Значит, все-таки сговорились».
– Очень интересно, – кивнул Большаков, а глаза оставались равнодушными. – И что же дальше?
– С ним что-то происходит.
«Еще бы. Четыре убийства – это не шутки».
– Я хотела, чтобы он обратился к врачу.
– А он? – быстро спросил Большаков.
– Отказался.
– Почему?
– Боится. Говорите, что ему навесят ярлык ненормального.
А ведь это выход для него, Козлова. Если его признают невменяемым, он останется жить. Значит, и это предусмотрел. Большаков прикрыл глаза. Да, точно. Козлов уже на первом допросе начал косить под идиота. Сны, ночные кошмары. Пока врачи проведут экспертизу, то да се. Время выгадывает.
– Вы сами хоть в это верите?
– Во что? – не поняла Вика.
– В эти бредовые сны.
– Не знаю, – осторожно сказала Вика.
«С ними придется повозиться. С обоими».
– Пишите, – Большаков придвинул бумагу и ручку. – Все, что знаете. О чем вам Козлов рассказывал. Что сами видели.
Вика писала долго, и все это время Большаков сидел не шелохнувшись и смотрел на нее. Глаза опустил, только когда Вика отложила ручку.
– Я написала.
– Все?
– Да.
Она так посмотрела, будто спрашивала, может ли уже быть свободной. Но Большаков не смог бы доставить ей такого удовольствия, даже если бы очень захотел.
– Я задерживаю вас до выяснения обстоятельств дела, – сказал он.
– Какого дела? – спросила Вика упавшим голосом.
Она стремительно, на глазах, бледнела.
– Об убийствах, – сказал Большаков безжалостно. – Так-то вот.
Доктор Хургин обрадовался Большакову как родному.
– О! – сказал он. – Вижу явный прогресс. Вы посвежели.
– Неужели? – удивился Большаков и посмотрелся в зеркало, висевшее в кабинете врача.
– Определенно, – заверил Хургин.
– Стрессы мои отступили.
– Есть причина?
– Думаю, да. Поймали убийцу, и у меня теперь снова тридцать шесть и шесть. Хоть в космос лети.
– А в чем задержка?
– Начальство не пускает, – засмеялся Большаков. – Говорят – раскрути сначала этого маньяка, после полетишь. – Согнал с лица улыбку. – А я к вам за помощью, доктор. – Провел ладонью по лицу, раздумывая, как бы все рассказать покороче. – Убийца ваньку на допросах валяет. Несет околесицу, прикидывается идиотом. Мы его на освидетельствование отправим, за этим дело не станет, но пока, предварительно, не могли бы вы на него взглянуть?
– Зачем?
– Это ваш профиль, доктор. Вы этих симулянтов ведь чувствуете за версту. От вас ничего не требуется: я буду вести допрос, а вы тихонько посидите в уголочке, понаблюдаете. Мне ваш совет нужен, как с этим типом обращаться. С ним сладу нет, и я не знаю, честно говоря, как к нему подступиться.