– Привык?
– Вроде того. Она податлива. Не испорчена еще в конец, это привлекает. – И опять вздохнул: – Ладно, к делу, Андрей.
Григорьев выпил коньяк и прикрыл глаза. Только сейчас Бородин увидел, каким усталым смотрится министр. А тот заговорил негромко, по-прежнему не открывая глаз:
– Все началось, Андрей. Комплексы пошли. Предоплата была?
– Да.
– С деньгами не тяни, не жди, пока покупатель получит комплексы. Перебрасывай суммы со счета на счет, распыляй деньги, чтоб через две недели уже и концов было не сыскать.
– Не получится.
– Почему?
– Безотзывный аккредитив. Деньгами нельзя распоряжаться, пока покупатель не подпишет акт приемки.
Григорьев раскрыл глаза.
– Это покупатель настоял на аккредитиве?
– Да.
– Вот суки, – беззлобно сказал Григорьев. – Научились нас за жабры брать.
– Ничего страшного. Двухнедельная задержка – только и всего.
– Успеешь потом деньги распылить?
– Да.
– Ну и ладно.
Бородин извлек из шкафа бутылку с коньяком, долил себе и министру.
– Проблем не будет? – спросил даже как-то буднично.
– С чем?
– С таможней.
– Нет, я разговаривал с людьми, оформят быстро.
Григорьев засмеялся:
– Пока я жив – не бойся ничего. Сбросим эти комплексы, поедем отдыхать. Как твои?
– Звонили. Говорят – нравится.
– Королеву видели?
– Нет. Но восторгов – масса.
– Да, Лондон – это что-то, – сказал Григорьев мечтательно. – Ты к своим летишь?
– Да.
– И я следом, наверное. Возьму Ингу…
Вдруг вспомнил, что с Ингой все, и загрустил.
– Не печалься, – засмеялся Бородин. – Еще кого-нибудь найдешь себе.
– Это ты наш союз разрушил! – погрозил пальцем Григорьев с шутливой серьезностью. – Ты между нами встал!
– Какого черта! – продолжал смеяться Бородин. – Мне все до лампочки. Но если ты секретарша, то в рабочее время занимайся делами, а не пребывай в грезах.
– В грезах о чем? – уточнил Григорьев.
– О том, как ее вечером затащит в свою постель сам министр.
– Этого не было! – быстро сказал Григорьев. – Мы только целовались!
– Маме ее расскажешь.
При упоминании о маме Григорьев вздохнул.
– Что, строга мама?
– Строга, – опечалился министр. – Дочурке на днях пощечин надавала.
– Инге, что ли?
– Было, – сказал Григорьев и засмеялся. – Ладно, собственник, я ее сегодня хотя бы до дома довезу.
В последний раз, Бородин развел руками – в последний, так в последний.
Григорьев и Инга спустились к машине. Охранник в левой руке держал автомат, правой распахнул перед ними дверцу. Оба – Григорьев и Инга – сели на заднее сиденье.
– Едем, – скомандовал Григорьев водителю, а тот даже не спросил куда – маршрут был знакомый: улица Мироновская, двадцать четыре.