— Вахар, — окликнул он приятеля, похожего на самого Кадыра, как на родного брата, — бери своих, на дороге сладкого поищем. Скучно здесь. Фируз, подежурьте пока.
Увалень Фируз неспешно кивнул. Через десять минут «Нива» с четырьмя боевиками отвалила от поста и понеслась в сторону Айни...
Окрестности Новосибирска, расположение N-ской десантной бригады
Владимир Пчелинцев (Шмель)
Подробный план расписали еще с вечера. Но, как это зачастую и бывает — он не пережил и первого выстрела. Сбилось все. Вроде и первоочередные задачи наметили, и людей с избытком, и транспорта хватает...
Вот только, то замок на складе заест, и придется его срывать монтировкой, то не справится с управлением «кардан», и прямо с эстакады навернется грузовик, доверху набитый ящиками с патронами. То, начнут бойцы грузить томатную пасту с килькой, хоть не раз было сказано, что в первую очередь вывозится оружие. А солдатам что — склады рядом. Эту машину загрузим можно спать, других пока нету... Весело, одним словом.
Требовательно забубнила рация. Пчелинцев даже не услышал сперва в окружающем шуме. Пока кто-то из рядовых, на ухо не заорал :
— Тарищ майор, Вас рация хочет!
— Да... А, спасибо! — спохватился майор, и попытался отбежать подальше от грохота. Бойцы торопились и швыряли бедные ящики, не особо заботясь о целостности, мол, на месте разберемся. А нет — так и черт с ними, взорваться не должны. Лимит взрывов уже исчерпан.
— Сороковый, мать твою! — рация выражения уже не выбирала, и материлась на всю округу.
— На связи Сороковый. Кто орет, и что случилось?
— Сороковый, это Периметр беспокоит. Гости жалуют. Со стороны города идут. По прежнему маршруту. Огонь открывать?
— Какие, нахрен гости... — выругался Пчелинцев.
— Обычные. Те, что хуже татарина.
— Шутки отставить! Огонь не открывать! Наблюдение продолжать.
— Принял. Наблюдение продолжаю. Огонь не открываю. Роджер. — разочарованно ответила рация и замолкла, похрюкивая только изредка всплесками помех.
Таджикистан, трасса Душанбе — Худжант
Шамсиджан
Шамсиджан внимательно посмотрел в зеркала заднего вида. Вроде никого. Спереди тоже. Рискнуть? Останавливаться не хотелось. Пока он едет, ему не грозит ничего. Только сумасшедший будет стрелять в заправщик. Пятнадцать тонн солярки в бочке и прицепе — надежная защита. А стоит остановиться... Но естество брало своё... Да и баки почти пусты. Перелить горючку из емкостей — не проблема, но за время, потраченное на эту операцию...
Самая большая беда заключалась в том, что Шамсиджан не знал, куда ехать... Работодатели из Душанбе, скорее всего, мертвы. Продавать горючку за сомоны — и что сейчас делать с этими бумажками? А за что-то еще... Попробовать протащить КАМАЗ в родной Ленгар нечего и мечтать, дальше Шамтуча не пройдет. Может, в Шамтуче и попытаться пристроить? Тамошние ребята тоже не подарок, но, по крайней мере, знакомые. Больше всего он мечтал махнуть машину вместе с грузом на «Ниву» (или УАЗ) и автомат. Но тот, у кого есть автомат, скорее расплатится одной пулей.