Да, в этот момент Славин по-настоящему познал, что такое страх. Сколько усилий пришлось потратить, чтобы удержаться в воронке и переждать, пока успокоится огненный шквал!
А немцы, очевидно, решили, что в этом квадрате никого живого не осталось, и перекинули огонь в глубь леса. Партизаны, оглохшие и присыпанные землей, начали выползать из своих укрытий и, кое-как отряхнувшись, побежали дальше. Славин потерял счет времени. Он уже не мог ориентироваться и просто старался не отставать от опытных товарищей.
Наконец им удалось уйти из зоны огня, и они смогли немного перевести дух. Группа Славина не досчиталась четырех бойцов, троих не хватало и в группе Крайнюка. После краткого совещания решили как можно быстрее идти к намеченному месту встречи всей группы.
Шли по лесу долго и только к вечеру соединились со своими.
Крайнюк был рад, увидев целого и невредимого Славина. Как пустили поезд под откос, ему уже рассказали, и он пожал Володе руку.
— Ну что, подрывник? Поздравляю с первым эшелоном! Как перенес «концерт», который устроил бронепоезд?
— Слушал, окаменев. Не мог зада от воронки оторвать, — честно признался Владимир и спросил: — А как ты?
— У меня живот был намазан смолой. Прилип к земле под толстой сосной, еле поднялся, — ответил под хохот товарищей Крайнюк.
Наступил момент, когда люди наконец поняли, что все уже позади, исчезло большое нервное напряжение. Отошли, потеплели души. Все радовались, что снова голубеет небо, сияет солнышко, а вокруг — тишина. Жизнь продолжалась! Но это настроение сменилось грустью и горечью утрат.
Партизаны пошли искать своих товарищей. Вскоре нашли троих. Они были ранены, причем один от контузии оглох. Оказали им помощь и продолжали поиск. Лазили по путям долго.
Наконец разыскал остальных четверых. Все они были мертвыми.
Посоветовавшись, решили убитых не хоронить, а нести в отряд.
Только вечером, когда уже стемнело, Крайнюк решил сделать привал, а рано утром двинуться на соединение с отрядом.
Привал в летнее время — не проблема: пара еловых веток, сверху плащ-накидка или пиджак. Крайнюк и Славин устроились рядом. Владимир откровенно рассказал другу о волнениях, которые он пережил, об охватившем его страхе во время артиллерийского обстрела. Крайнюк слушал, вспоминая свои первые шаги в партизанском отряде. Он поудобнее устроился на ветвях, доверительно заметил:
— Знаешь, Володя, мне тоже это знакомо. По-моему, каждый человек должен пройти через такое испытание. Теперь ты понимаешь, что такое страх. Если он не остановит, когда снова пойдешь в бой, значит можешь считать себя воином. — И вдруг спросил: