— Вчера письмо от Нади получил. Жива-здорова, сама меня отыскала.
— Что ты говоришь! Ну, поздравляю, друже, поздравляю! Так это ты ей отписываешься?
— Ага. — И Купрейчик тут же спросил: — Так что нам приказано?
— Вчера ночью немцы обнюхивали минное поле, что вдоль высотки находится, это как раз напротив стыка второго и третьего батальонов. Командир полка беспокоится, что гитлеровцы пустят танки, и они там смогут пройти. А у нас сил пока маловато. Пополнение маленькими партиями прибывает.
— Ясно, — перебил друга Купрейчик, — значит, в тыл надо идти.
— Догадливый, — усмехнулся Мухин. — Надо посмотреть, что там у них в ближнем тылу за передовой имеется, а заодно мы тебе саперов дадим, пусть проверят, не сняли ли немцы мины.
— Так что, через минное поле идти?
— Не впервой же, Алексей, — Мухин улыбнулся и добавил: — Более безопасного прохода и не найти.
Вскоре они оказались в окопах передней линии. Впереди была нейтральная полоса. Все здесь было знакомо Купрейчику до кочки и ямки. Но каждый раз, когда он собирался в разведку, как бы снова знакомился с местностью, продумывая каждый шаг, каждое движение. Не зря же говорят, что разведчику, как и саперу, права на ошибку не дано, просто некому будет ее исправлять.
До вечера находились Купрейчик и Мухин в окопах и когда уже возвращались к себе, то план похода был готов.
Долго шли молча. Каждый думал о своем. Алексей, став спокойнее за жену, продолжал с большой тревогой думать о родителях. Они находились сейчас в глубоком вражеском тылу. «Живы ли? Если живы, то нетрудно догадаться, как они ждут часа освобождения!»
Купрейчик задумался, не заметил, что зашагал быстрее. Мухин спросил:
— Чего это ты вдруг заторопился? Думаешь, Надя второе письмо прислала?
— Да нет, — смутился Алексей, — просто хочу людей подготовить к походу.
Мухин, словно продолжая свои мысли вслух, сказал:
— Вот уже и третья военная зима приближается. Как думаешь, сколько еще зим нам придется в окопах провести?
— Мне кажется, что не больше, чем пережили уже. Смотри, Кузьма Андреевич, какими мы уже стали: и автоматы имеем, и самолеты, и танки, и пушки. И все не хуже, а лучше, чем у немцев. Значит, вскоре попрем их обратно и гнать будем до самого Берлина. Но пока, — Алексей грустно улыбнулся, — мне бы до Белоруссии дошагать.
Они вошли в блиндаж, где размещался взвод разведки, навстречу от стола поднялся старшина Гончар, он протянул Купрейчику письмо:
— Командир, получай второе письмо от жены, до пары, как говорится.
Мухин почесал смущенно затылок и, не скрывая удивления, сказал: