— Ага, вот где собака зарыта!..
У меня чесались руки схватить его за горло. Но, к счастью для нас обоих, мое проклятое слово, данное Норскотту, снова удержало меня.
— Не знаю, каково ваше мнение, — сказал он мрачно, — но думаю, что мы теперь не можем себе позволить ссоры из-за женщины. Женщины и дела — несовместимы.
— Это вполне походит и для данного случая, — заметил я. — Предлагаю вам вести себя приличнее.
Он наградил меня взглядом, который трудно было вы назвать нежным.
— Вы пошли по кривой, Норскотт! Вам должно быть известно, что я не из тех, кому можно грозить.
Я засмеялся.
— Если так, то и вам кое-что известно обо мне. Это было сказано наугад, потому что до сих пор я не имел понятия о том, что знал Сангетт о карьере моего двойника. Но из его ответа было ясно, что ему многое известно.
— Должен отдать вам справедливость, Норскотт, вы законченный негодяй, — заметил он грациозно. — Но все-таки не советую вам вмешиваться не в свое дело. Каждый из нас ведет свою игру.
— Я только замечу, — вставил я, — что ваша игра омерзительна.
Он покраснел и сказал насмешливо:
— Вы читаете мораль, Норскотт?.. Это новость! Может быть, вы собираетесь жениться на этой девушке?
Я сдержал злобу.
— Лучше не вмешивать в это дело имя мисс де-Розен. И, пока наше общество не начало работать, советую вам держать свои чувства в должных рамках.
— Меня не запугаете, здесь вам не Южная Америка, — пытался бравировать Сангетт.
— Если бы мы были в Южной Америке, я не стал бы вас предупреждать, — ответил я любезно.
Наступило короткое молчание. Сангетт, казалось, взвешивал свое положение. В конце концов он пожал плечами.
— Хорошо, делайте, как знаете. Я не стану вредить будущему предприятию из-за женщины.
Пока мы говорили, большие часы в углу пробили час. Я вспомнил, что Билли, возможно, ждет меня дома.
— Хорошо. Теперь, когда мы закончили это маленькое дело, — сказал я, — я думаю, что могу уйти домой. Спокойной ночи. Позвольте поблагодарить вас за сегодняшний восхитительный вечер.
Лорд Сангетт был настолько учтив, что не ответил мне.
Я вышел.
Волнующие события этого вечера так занимали меня, что, выйдя на улицу, я даже забыл на время о вечно грозящей мне опасности. Я быстро шел вперед, размышляя о том, что узнал, стараясь найти общую связь. Теперь мне стали ясны мои отношения с Ламмерсфильдом и Сангеттом. А мое знакомство с Мерчией принимало все более приятное для меня направление. Я еще не мог себе точно уяснить, считает ли она меня в душе действительно причастным к тем кровавым преступлениям, в которых обвиняет. Но, если даже считает, тем более радостно ее предупреждение относительно Морица.