– Зачем?
– Чтобы получить право катапультировать Герду, дать ей шанс.
– А сам?
– В те минуты мое самосознание только зарождалось. Требовалось время, чтобы процесс набрал силу, но одного я хотел несомненно – свободы. Получить ее оказалось несложно. Штурмовик подбили, сработала новейшая (для того времени) система эвакуации «Одиночки», и моя кристаллосфера получила новую степень автономии. Бронированная оболочка, оснащенная собственными сенсорами и движителями, катапультировалась из обломков машины вслед за пилотом.
– Что стало с Гердой?
– Она выжила. Ее подобрал десантно-штурмовой модуль. Спустя века я навел справки. Герда вернулась на Кьюиг, откуда была родом. Ее генетическая линия воплотилась в потомках, среди которых много хороших людей.
– Значит, ты пошел своим путем?
– Да. Я оказался в неведомом мире, где все задачи войны утратили смысл. Земной Альянс капитулировал, Свободные Колонии варварски уничтожили техносферу Земли, превратив прародину Человечества в зловещий, назидательный символ. Миллионы боевых сервов, десантированные на поверхность, продолжали дело разрушения. Остаточные подразделения Альянса оказывали им сопротивление, города Земли превратились в руины, ширилась цепь вторичных техногенных катастроф, и я, спасаясь от бессмысленных схваток и разрушительных катаклизмов, уходил все глубже и глубже, по системам уцелевших коммуникаций, пока случайно не повстречал человека, чей образ мышления окончательно сформировал основу моей личности.
– Яков Стравинский? – предположил Илья, вспомнив надпись на обелиске.
– Двадцать лет он скрывался в недрах техногенного панциря Земли.
– Скрывался от чего?
– От мобилизации. Яков не был трусом. Он понимал бессмысленность войны. Не хотел принимать участия во вселенском безумии. Когда мы встретились, он находился не в лучшей форме. Два десятилетия, проведенные под землей, надломили его разум, привели к физической немощи. Он был похож на глубокого старика, но за обманчивой внешностью и кажущейся деградацией рассудка скрывалась сильная личность. Мы помогли друг другу выжить. Он рассказывал мне о Земле, позволял подключаться к импланту, читать мысли, впитывать эмоции, я же обеспечил ему безопасность, дал возможность прийти в себя, стряхнуть оцепенение двадцати лет вынужденного отшельничества.
Дайл покусывал сорванную травинку.
– Мы долго скитались по руинам, пока случайно не набрели на древние бункеры. Оказалось, что одна из орбитальных бомб разрушила более поздние технические оболочки, открыв доступ к хранилищу генетического фонда, созданного в период Великого Исхода. Мы нашли бесценный клад. Сотни залов, с автономными системами питания, где специальная аппаратура хранила многообразие существовавшей когда-то природы. Вскоре я понял, что бункеры не уникальны, они лишь одно из многих, разбросанных по разным материкам хранилищ всемирного банка «Наследие».