Тут Шустров сдавленно хихикнул.
— Откуда же мне знать? — откликнулся Ленечка.
— Дымова заявила, что прочитала сборник ее рассказов, и если Елена Никуляк верит в то, что пишет, — она просто дура. А если не верит — циничная дура.
— Круто, — оценил Бублейников.
— А нам каково? Пришлось извиняться перед Никуляк и врать, что знаменитая путешественница совсем плоха и уже почти не разговаривает, поэтому книгу откладывают на неопределенное время, а может, навсегда…
— Но это же легко проверяется! — возмущенно воскликнул Бублейников.
— А что я должен был делать? — взвился редактор. — Передать ей слова Дымовой: «Я не позволю превратить свою книгу в рассказ об утерянной невинности»?
— В общем, да, положение безвыходное, — захохотал Ленечка. — Так Никуляк правды и не узнала?
— Надеюсь, нет. Долго плакала у меня в кабинете, жаловалась на отсутствие денег. Я пообещал поставить ее в план на следующий год с книгой Татьяны Витрухиной. Как раз сроки для Никуляк реальные, да и персонаж подходящий.
— Витрухина? Поэтесса? А она чем вам приглянулась?
— Так ей всю жизнь что-то тайное покоя не давало. Ты стихи почитай, там много всего эдакого.
— Читал, когда был студентом. Такое ощущение, что она все это спьяну писала. Ладно, бог с ней, давай лучше про Никуляк. Она не знает, что ее работу теперь делаю я?
— Говорю же — не знает.
— Ну, а чисто теоретически, откуда она может узнать? — не унимался Бублейников.
— Теоретически — от Дымовой. Но практически — это невозможно. Потому что коммерческая тайна. Имей в виду — про Никуляк я ничего не говорил. Кстати, ты, надеюсь, сам-то никому не треплешься, что…
— Нем, как статуя Аполлона, — заверил редактора Бублейников. — А почему Дымова согласилась работать со мной? Моих рассказов она не читала.
— Ты пишешь рассказы? — в голосе Шустрова послышалась подозрительная заинтересованность.
— Слава богу, нет. Я газетчик, а это — приговор.
— Не знаю, почему она согласилась. Может быть, посчитала, что хуже Никуляк никого быть уже не может. Но, скорее всего, ей понравилось, что рукописью будет заниматься профессиональный журналист. Да было бы тебе известно, бабушка русской археологии неравнодушна к прессе. Читает журналы, газеты, со мной постоянно пытается обсуждать какие-то статьи.
— Понятно. Что ж, спасибо за информацию, — искренне поблагодарил Ленечка.
— Эге, постой, — выкрикнул редактор. — Теперь выкладывай, зачем учинил мне этот допрос? Я с тебя не слезу, пока не расскажешь.
Бублейников не стал упираться и вкратце рассказал всю эпопею с таинственными телефонными звонками.