— Для меня это настоящая беда — я полностью теряю контроль над собой, точнее, я совершенно не соображаю, что делаю. И если начинаю пить — не могу остановиться.
— Да, — рассмеялся Кэрри, вспомнив ночку в баре и ее последствия. — Понял. Я дам вам совсем чуть-чуть. И не каплей больше. Идет?
— Идет.
Теперь Сонда чувствовала, что доверяет ему. У нее не было сомнений в том, что этот человек не причинит ей вреда, даже незначительного. Та невидимая связка, о которой Сонда размышляла в ожидании Кэрри, позволяла ей рассчитывать, надеяться на него. Главное, чтобы она не обманулась в своих чаяниях. Но она была уверена, что этого не произойдет.
Они расположились у костра, разведенного Кэрри, и Сонда молча любовалась огнем, разгорающимся в лесных сумерках. Мысли ее были заняты вопросом: когда же закончится эта сказка, которая началась совсем недавно, но принесла с собой такую бурю чувств.
— Могу вас поздравить, — сказал Кэрри, словно прочитав ее мысли. — Завтра я завершу свою миссию на этом острове, и мы можем возвращаться.
Так скоро? — хотела удивиться она, но удержалась. Зачем Кэрри знать о том, как она чувствует себя здесь? О том, как изменилось ее отношение к нему всего за два дня? Ей лучше оставить свои чувства при себе, положить их в какой-нибудь ларчик воспоминаний и иногда вытаскивать его, чтобы любоваться своими сокровищами.
Сонда представила себе далекое будущее: она станет женой Эрика, у них появятся внуки, и Сонда, седовласая старушка, будет, колдуя над пирожками, рассказывать внукам о далеком острове Мадагаскаре… Может, это будущее и вдохновило бы любую другую женщину, но только не ее… Она не хочет детей, внуков и пирожков! Во всяком случае, сейчас Сонда не представляет себя в этой роли.
Если она выйдет за Эрика — дети, внуки и пирожки ей обеспечены. Сонда не успеет толком разобраться, как полный комплект всего этого будет у нее на руках. Ведь Эрик такой предсказуемый. И вся их семейная жизнь будет такой же предсказуемой, как он сам. Другое дело Кэрри — с ним никогда не знаешь, что ждет тебя впереди. Сонда разозлилась на себя — опять она сравнивает этих двоих. В голову пришла дурацкая мысль: если быстро повторять имя Эрик — получается Кэрри… Эрик, Эрик, Эрик, Эрик…
— Чем вы опечалены, Сонда?
Если бы Сонда умела краснеть — покраснела бы непременно. Ненормальная! — отругала она себя. — Хватит думать о всяких глупостях! Пора возвращаться в реальный мир. Уже завтра у тебя не будет ни Кэрри, ни Мадагаскара… Поэтому нужно научиться принимать то, что есть. А есть у тебя замечательный жених, который наверняка, если ты, конечно, попросишь, подождет с детьми, внуками и пирожками…