— Кажется, в моей шутке была доля правды… Итак, на Мадагаскар ты отправилась не одна…
— Мама! — Сонда покраснела еще сильнее.
— Ну мне-то ты можешь сказать правду? Представь, что на моем месте сидит Хэтти.
— Прекрати меня гипнотизировать!
Собственное смущение и упоминание о Хэтти окончательно вывели Сонду из себя. Дело в том, что Хэтти была любимицей матери, и Сонда частенько про себя и вслух удивлялась, почему не Хэтти выпала такая честь — быть дочерью Дайан Тальбот. Они идеально подходили друг другу: у них всегда находились темы для разговора, для смеха и шуток. И нередко предметом этих насмешек становилась Сонда, что ее ужасно раздражало. Она отдавала себе отчет в том, что просто ревнует мать к подруге, но это не только не успокаивало ее, а, напротив, раздражало еще сильнее.
— Да что ты завелась, я просто пытаюсь помочь тебе облегчить душу. Твоей подруги нет в городе, а тебе наверняка хочется поделиться с кем-то впечатлениями о поездке. Я ведь знаю, что кроме Хэтти тебе не с кем поговорить…
— Да, мам, я такая отвратительная, что у меня даже нет друзей!
Дайан знала наверняка: если Сонда занялась самокритикой, то все ее аргументы исчерпаны.
— Ну… друзей и не должно быть много. Отсутствие десятка-другого людей, согласных делить с тобой свободное время, еще не признак «отвратительности».
— Хорошо, — сдалась Сонда. — На Мадагаскаре я была не одна. Но это совсем не то, о чем ты сейчас думаешь. Я увязалась за человеком… — Она поймала вопросительный взгляд матери и кивнула. — Да, этот человек мужского пола. Он летел туда по своим ужасно таинственным делам. А я, признаю, полная дура, вмешалась в эти дела и увязалась за ним. Мы расстались с ним в аэропорту на Мадагаскаре, и больше я его не видела.
— Что тебя, кажется, серьезно удручает…
— Мама! — Сонда не знала, куда деваться от смущения. Любого другого человека она попросила бы не лезть не в свое дело, но с Дайан Тальбот этот номер вряд ли бы прошел.
— Чем он занимается? — поинтересовалась Дайан, окончательно убедившись в том, что ее предположения оправданны.
— Если бы я знала… Единственное, что мне известно о нем — его прошлое, о котором он сам мне и рассказал.
— Веселенький тип, — усмехнулась Дайан. — Никогда бы не подумала, что ты увлечешься мужчиной, о котором тебе ничего не известно.
Увлечешься… Если бы ее мать знала, что она думает о нем дни и ночи на пролет!
— Не стоит говорить о нем — мы все равно больше не увидимся.
— Кто знает, кто знает… — Дайан вытащила из пачки очередную сигарету, и Сонда поняла, что мать нервничает. — Мир тесен и, насколько я понимаю, он из здешних мест. Так что ваша встреча может произойти сама собой, по чистой случайности.