С трудом она заставила себя подняться. Как будто после долгой, тяжелой болезни склонилась, чтобы собрать с полу еще кое-где валявшиеся розы. С отвращением швырнула их в мусорное ведро. Содранную с софы голубую простыню, лежавшую тоже на полу, запихнула в стиральную машину. Туфли-лодочки, платье и прочее рассовала по местам.
Две бессонные ночи оставили на ее лице глубокий след. Под глазами — черно, осунулась, глаза как у помешанной.
У-у-у…
О виновнике своей драмы — Хедли — старалась не думать. «Мавр» сделал свое дело… Но убил ее все-таки не он, а Анджер, тот, с кем пришла к ней любовь… Лучше бы не знать, что это такое! Как нестерпимо больно и нечем дышать, какой бессмысленной кажется жизнь, если твою любовь ждет такой конец…
Восемь часов. Или лучше пойти на студию?
Рената заставила себя принять душ, но на большее ее не хватило — даже не стала искать косметичку.
В гостиной на глаза ей попалась канцелярская папка, где она держала сценарные разработки «Трибуны». Одни нужно прочитать, другие поправить, довести до блеска, по третьим принять окончательное решение… Обычно она отводила на это воскресенье. Обычно. Обычно. Обычно!.. Все изменилось. Привычный распорядок, ритм. И она уже не она. И станет ли прежней Ренатой Бранч, сумеет ли вернуться к самой себе? Что-то внутри нее сломалось. Уж лучше бы поплакала навзрыд, но слез нет. Окаменела.
Уже девять. Она шагала из угла в угол, в такт шагам качая головой: Тео, Тео, Тео. Потом взяла себя в руки. Нельзя так. Нельзя распускаться. Нельзя перебирать в уме слова, фразы, взгляды, улыбку, вспоминать про дождь, хижину, страсть… Боже! Каким счастьем была та поездка! Неужели она всегда будет помнить о ней? Хуже такой казни ничего не может быть… А он? Тоже будет помнить или благополучно забудет?.. Почему он ей не поверил? Как смел усомниться!.. Как обманул ее надежды!
Десять — пора звонить. Начало рабочего дня. Нет — звонить не надо: вдруг трубку возьмет он? Она не хочет даже его голос слышать. Не от злости, а потому что станет совсем невмоготу.
Раздался звонок у входной двери. Рената встрепенулась, но с места не сдвинулась. Наверное, соседка, кому еще быть? Подумала открыть, но не стала.
За окном уже во всю гремел город. Мотоциклы, машины. Никогда шум не мешал ей, а теперь словно давит на перепонки. Рената задергивает занавеску и снова как сомнамбула бродит взад и вперед по комнате.
Одиннадцать. Сейчас наверняка позвонит Энн. Деликатно подождет и — коли хозяйки все еще нет на месте — начнет беспокоиться. Славная девушка, с ней хорошо работалось. Возможно, больше не придется…