Канара всё внимательно выслушала, обещала взять девочку под свою защиту, но не сейчас, а немного позже, когда она подыщет для неё безопасное местечко. Так что придётся мне задержаться в Медире.
На обратном пути в гостиницу, поддерживая за плечи заметно приунывшую Одану, раздумывал над тем, как бы быстрее и безопаснее снять блок. Место преступления – конечно, мощное средство, но, как оказалось, не панацея. Да и времени у девочки в обрез: ищейки скоро снова выйдут на след. Сыскари настырные, они просто так добычу не бросят.
Озарение пришло тогда, когда его не ждали.
Промучившись всю ночь, ища, но так и не найдя решения, я с завистью прислушивался к возне сладкой парочки во дворе, очевидно, на сеновале. Ни на чью нравственность они не покушались: ещё не рассвело, и нормальным людям в голову не пришло бы зимой открыть окно и высматривать что-то во тьме. А у меня была бессонница, шатался по комнате, мысленно ворошил кипы прочитанных книг, а потом услышал их стоны…
Хадершет, будь Одана сильнее духом, я бы тоже провёл эту ночь не в одиночестве!
Однако, это идея! Блок можно снять, не подвергая девушку риску оказаться за гранью. У меня должно получиться, трудно, конечно, будет сосредоточиться, но иного выхода нет. Когда он ещё растворится сам собой и растворится ли? А так мне хватит образовавшейся трещины, чтобы проникнуть внутрь. Трещины и помощи Оданы.
Странно, что Канара этого не посоветовала, уж она-то должна была знать об этом средстве! Только Одане оно, боюсь, не понравится. Хотя, видит Тьхери, в этой ситуации выиграет только она, а мне достанется только кропотливая тяжёлая работа.
Ладно, способ я придумал (не способ, а глумление над самим собой, надеюсь, меня вознаградят за такие страдания), осталась самая малость – уговорить девушку им воспользоваться. Как бы потактичнее завести разговор, не с бухты-барахты же за завтраком… Нет, поесть я хочу спокойно, да и ей не помешает.
Торопиться нам некуда, в смысле, никто не заставляет проделать это с самого утра, заодно, может, и я высплюсь. Дожил: сам себе снотворные капли прописываю! Если я и сейчас не засну, то тогда не знаю.
Заснул и благополучно продрых до полудня, так что за завтраком мы с Оданой не встретились. Мы вообще в гостинице не встретились: упорхнула пташка. Искать не стал, предположив, что она сбежала к Канаре. Будем надеяться, что не законченная дура и не рванула в объятия родственников.
Хорошо, что дом Канары в дальней части храма, спрятан от него деревьями, а то бы тяжело Одане было туда ходить.
Догадка оказалась верной: когда я подошел к воротам храма, Одана как раз уходила. Улыбается, глаза блестят. Хоть где-то ей хорошо, а то вечно затравленная, испуганная. Похожа не на зверька, а на девушку. Такую можно в таверне чем-нибудь угостить, только ведь всё равно откажется, знаю я её. Если какой-нибудь посторонний мужчина подойдёт, именем поинтересуется, начнёт комплименты отвешивать или предложит выпить за его счёт, сразу сожмётся в комочек, застесняется и постарается незаметно уйти. Право, кто её так воспитывал? Не мать же! Ну да, она же с отцом росла, а отцы в отношении дочек – кремень. С другой стороны, с матерью-то она виделась, та ей много чего интересного рассказывала. Но, верно говорят, теория и практика – разные вещи.