Ну, что же, и Пётр и Павел запросто обедали с генералами и губернаторами, их интересовала власть.
Иаков же и его партия дальше синедриона не выходили. Их планы не шли дальше того, чтобы подмять под себя верхушку иудейского духовенства и управлять Иудеей — не больше. Таков был план Иисуса.
Поэтому были двенадцать апостолов и семьдесят учеников. По одному апостолу на колено и семьдесят мудрецов синедриона. Теневой кабинет, так сказать.
Но Пётр этот план пересмотрел, когда стало ясно, что возглавить церковь ему не удастся и все обещания Иисуса останутся пустым звуком — пока в Иерусалиме всем заправляет его брат, Иаков.
«Это люди, отделяющие себя от единства веры…»
Пресвитерам не нравилось хождение Павла в Грецию и Рим. Фактически, он создавал новую церковь.
«К одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью».
Вот такой финальный призыв — то ли к инквизиции, то ли к джихаду.
Отношение к плоти — второй (после национальной принадлежности) отличительный момент между партиями.
Иаков и компания настаивали на крайнем аскетизме (для прихожан и рядовых членов) и полном отречении от всего мирского.
Пётр и Павел не были столь суровы — кто бы к ним тогда пошёл из гедонистов еллинов и сластолюбцев римлян?
Вот и начались послания Павла. Этот парень был неугомонным.
Он не только превзошёл всех остальных апостолов количеством своих подвигов, но и написал больше, чем все остальные, вместе взятые.
«Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию… Чтобы во имя Его покорять вере все народы… Всем находящимся в Риме возлюбленным Божиим».
Он очень дорожил своим призванием и размахом задачи. Впрочем, вполне заслуженно.
«Вера ваша возвещается во всем мире. Я весьма желаю увидеть вас, чтобы преподать вам некое дарование духовное…»
А ведь в Риме, получается, уже была христианская община. Интересно, когда он писал это послание?
«Я многократно намеревался придти к вам, но встречал препятствия (даже доныне)»
Кажется, он писал это, сидя в кессарийском централе. А может быть, и нет.
«Я должен и еллинам и варварам, мудрецам и невеждам. Что до меня, я готов благовествовать и вам, находящимся в Риме. Ибо я не стыжусь благовествования Христова».
Конечно, не стыдится. Он гордится своей миссией! И слышны отголоски перепалки Иакова с Петром.
«Вот ты называешь себя иудеем, и успокаиваешь себя Законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из Закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев: как же ты, уча другого, не учишь себя самого?