Командование немецко-фашистских войск объявило Северный Кавказ районом «особого порядка», приказав уважать национальные обычаи горцев, не затрагивать чести женщин, не допускать грабежей, расплачиваться за все, что будут брать войска у населения. На Северный Кавказ прибыл в качестве «советника по делам кавказских народов и казаков» бывший германский военный атташе в Москве генерал Кестринг. Специальному представителю, полковнику Панвицу, поручили создать антисоветские части из народов Северного Кавказа. Даже известный белогвардеец генерал Шкуро вынужден был прервать свою работу в цирке. Его, уроженца Северного Кавказа, вместе с другим белогвардейским генералом Красновым направили в помощь советникам и экспертам — налаживать отношения с народами Северного Кавказа.
Немецкое командование понимало, что для достижения тех целей, какие Гитлер ставил на Северном Кавказе, сил мало. Положение здесь еще более обострилось, когда часть войск немецкое командование перебросило в район Волги, на помощь армии Паулюса. Советские войска были пополнены резервами и активно оборонялись на рубеже Терека. Где уж тут ввязываться в долгую, кровопролитную и безнадежную борьбу с партизанами!
Широко рекламируя среди населения свой «особый порядок», фашистское командование стремилось сохранять «приличия». В городках не было расправ на улицах, на глазах населения, однако это не мешало оккупантам расстреливать патриотов по ночам. Более тысячи патриотов погибло в оврагах и балках под городом. Здесь фашистские садисты давали волю своим звериным повадкам. В одной из могил позднее было обнаружено 26 трупов, из них 2 мужских, 15 женских, 9 детских. У всех — переломы конечностей, размозженные затылки. В другом месте обнаружено 130 трупов, большинство с вырванными нижними челюстями, переломами и вывихами, с изувеченными лицами. Несколько младенцев закопаны живыми. В третьем овраге — более полутораста трупов, среди них 47 детей от грудного возраста до 15 лет…
Население не грабили откровенно. Фашисты за все платили оккупационными марками, которые были обесценены и выпуск их лимитировался только мощностью типографских машин. Фашистские власти установили принудительный курс этой простой бумажки: десять рублей за одну марку.
В первый период северокавказской операции, когда у фашистов еще жила надежда покорить Кавказ, они не могли не учитывать, что больница Красного Креста у всех на виду, что в ней лечатся не только русские, но и многие представители горских народов Кавказа. Массовые репрессии против раненых нельзя было осуществить тайно, они неизбежно получили бы широкую огласку и сорвали все пропагандистские покровы с «особого порядка».