— Я очень прошу господ офицеров посетить хотя бы несколько палат. Вы первые представители немецкой армии, которые удостоили посещением больницу!
Говоривший по-русски что-то сказал остальным и, взглянув на ручные часы, двинулся вперед:
— Показывайте!
Идущий рядом Ковшов говорил офицеру о трудностях, которые переживает больница.
— Кормим тем, что приносит население. Рацион скудный. Надеемся, что командование германской армии окажет больнице свое покровительство.
Офицер молчал, не отзываясь ни словом, ни жестом. Вошли в палату. Раненые лежали на койках, молча смотрели на немецкого офицера. Не разомкнув рта, офицер круто повернулся и пошел по коридору. Ковшов постучал в следующую дверь. Глухо прозвучал старческий голос:
— Войдите.
Это была женская палата. На восьми тесно сдвинутых кроватях лежали старухи. Вслед за офицером вошла дежурная сестра. Окна закрыты, в палате душно. Офицер поморщился, повернулся к выходу. Его молчание беспокоило Ковшова. Он готовился отвечать на вопросы, но никто ни о чем не спрашивал.
В следующей палате среди раненых лежал старик. Рыжая борода разметалась на белизне простыни. Дежурная сестра обратилась к Ковшову:
— Петр Федорович! Больной час назад доставлен с улицы. Улькус дуадени.
— Язва двенадцатиперстной кишки, — пояснил Ковшов офицеру и снова повернулся к сестре.
— Дежурный врач предполагает перфорацию. Ввели морфий, назначен на консультацию к хирургу, — закончила она.
Неожиданно для Ковшова офицер заговорил:
— Армия фюрера гуманно относится к русским пленным. Вам много клеветали на нашу армию коммунисты и евреи — не верьте им. По приказу фюрера немецкая армия создает лазареты для раненых. Пленные содержатся в лагерях, где им обеспечено питание и уход. После победного окончания войны они возвратятся в свои семьи. Всем будет сохранена жизнь. Те, кто проживал в районах, завоеванных победоносной армией фюрера, по выздоровлении могут с разрешения немецкого командования выехать домой.
Произнеся эту речь, офицер повернулся, вышел из палаты и направился к выходу из корпуса. Уже на улице спросил:
— Где еще есть раненые?
— В бывшем санатории «Совет». Там наша вторая больница.
— Поедом туда!
Ковшов сел в машину. Когда подъехали к санаторию, большая группа раненых находилась во дворе. Подошел врач Викторов.
— Главный врач второй больницы Красного Креста Борис Михайлович Викторов, — представил его Ковшов.
Едва кивнув Викторову, офицер сказал Ковшову:
— Господин Ковшов, вы сейчас скажете раненым то же, что я сказал там, в палате!
Сказано это было вполголоса, так что услышал только Ковшов. Произносить речь ему не хотелось, но и уклониться он не мог. Надо сказать и ничего не сказать. Пока Ковшов думал, офицер нетерпеливо посматривал на него.