Ковшов достал из кармана бумагу, которую смотрел в коридоре и, так же бережно развернув, встал, чтобы передать ее Герингу. Подскочил Венцель, взял и, прочитав сперва про себя, бросил взгляд на Ковшова, потом перевел содержание документа Герингу.
— Это многое объясняет, господин Ковшов.
Петр Федорович не пропустил мимо ушей этого добавления к фамилии: «господин».
— Почему вы не предъявляли этот документ раньше?
— У меня, господин Венцель, никто не спрашивал о моем прошлом. А я не счел уместным говорить об этом.
— Господин Ковшов, в вашей больнице есть комиссары, командиры, чекисты. Почему их скрываете?
— Господин Геринг, я в свое время объяснял господину Венцелю, что эта категория раненых эвакуируется всегда в первую очередь. Все они вывезены.
«Евреев не упомянул. Значит, Венцель уже доложил, что их не нашли. Дела поправляются. Тактика правильна!»
— Среди врачей больницы военные врачи есть?
— Да, имеются: Озеровский, Викторов, Холодов.
Венцель быстро записал фамилии и поспешно вышел.
«Записывай, спеши, все они уже зарегистрировались у вас как военные врачи, — внутренне усмехнувшись, подумал Ковшов. — Принесешь этому однофамильцу рейхс-маршала новый козырь в мою пользу…» А вслух сказал:
— Должен пояснить, господин Геринг, что они остались добровольно.
Вошедший Венцель сказал короткую фразу Герингу.
— Кто из работников госпиталя коммунисты?
— Мне известны как члены партии завхоз Утробин и врач Семенова…
Ковшов не боялся назвать их — оба прошли регистрацию. Венцель, записав фамилии, снова поспешно ушел. Возвратившись, опять что-то сказал и сел к столу сбоку.
Ковшов решил, что можно попытаться контратаковать, и сам обратился к Герингу:
— Господин Геринг, меня обижает недоверие. В первую же встречу я откровенно рассказал все господину Венцелю. Господин Венцель сообщил мне, что обман немецких властей грозит расстрелом. Мне не хочется умирать, и я был откровенен с господином Венцелем, но господин Венцель, как я понял, все еще в чем-то меня подозревает. Заявляю вам, господин Геринг, что у больницы Международного Красного Креста нет тайн, она строго соблюдает Женевскую конвенцию…
— Гут, зер гут, — оборвал его Геринг.
Тогда Ковшов стал говорить о трудностях с продовольствием, о том, что больницу всем обеспечивает население. Переводчик переводил, но в одном месте его прервал Венцель, очевидно подметивший неточность или искажение перевода. Переводчик испуганно забормотал, прижимая руку к сердцу и кланяясь.
Прощаясь, Геринг вышел из-за стола и подал руку Ковшову. Когда руки сошлись в пожатии, Геринг неожиданно сильно дернул Ковшова. Он вскрикнул от боли и качнулся. Брошенную Герингом правую руку подхватил левой.